Джоди побежал к конюшне. На полпути туда он услышал звук, который боялся услышать: хриплый лошадиный кашель. Джоди припустил со всех ног, распахнул дверь конюшни и увидел в стойле Билли Бака. Своими сильными ручищами он растирал Габилану ноги. Завидев Джоди, он поднял голову и весело улыбнулся:

– Ерунда, обычная простуда! Мы его вмиг вылечим.

Джоди заглянул пони в глаза. Они были наполовину прикрыты, веки сухие и опухшие. В уголках глаз запекся гной. Уши Габилана поникли, голова безвольно висела. Джоди протянул к нему руку, но пони этого даже не заметил. Он снова надсадно закашлял, а из ноздрей вытекла тонкая прозрачная струйка.

Джоди поднял глаза на Билли:

– Он ужасно болен!

– Немного простудился, говорю же, – возразил тот. – Ну все, ступай – завтракать и в школу. Я за ним присмотрю.

– А вдруг ты что-нибудь натворишь… бросишь его?

– Нет, не брошу! Ни на шаг от него не отойду, обещаю. Завтра воскресенье, весь день будешь с ним сидеть. – Билли опять сплоховал и очень тревожился из-за этого. Пони надо было вылечить как можно скорее.

Джоди поплелся в дом и равнодушно сел за стол. Яйца и бекон уже остыли и покрылись коркой жира, но он этого не заметил: съел столько, сколько обычно, и даже не стал просить у мамы позволения не идти в школу. Она взяла у сына пустую тарелку и погладила его по голове.

– Билли позаботится о пони, не переживай, – заверила она его.

Весь день Джоди бродил по школе как неприкаянный, отвечать на уроках не мог, читать тоже. Даже не смог признаться друзьям, что его пони заболел – испугался, что от этого он разболеется еще сильнее. Когда уроки наконец-то закончились, Джоди с замиранием сердца отправился домой. Остальные мальчишки убежали вперед, а он едва передвигал ногами, жалея, что нельзя идти так всю жизнь и никуда не приходить.

Билли сидел в конюшне, как и обещал, а пони совсем поплохел. Глаза превратились в две тонкие, подернутые пеленой щелочки – Габилан наверняка ничего не видел, – а дыхание с пронзительным свистом вырывалось из ноздрей. Время от времени он фыркал, пытаясь прочистить нос, но тот как будто закупоривался еще сильнее. Джоди обреченно посмотрел на шкуру Габилана: она стала жесткая, грубая и полностью утратила былой лоск. Билли молча стоял рядом со стойлом. Джоди не хотел задавать этот вопрос, но знать был должен:

– Билли, он… он поправится?

Билли протянул руку под подбородок Габилана и что-то нащупал.

– Потрогай, – сказал он Джоди и положил его пальцы на большую опухоль под челюстью. – Когда шишка станет еще больше, я ее вскрою, и ему сразу полегчает.

Джоди быстро отвел взгляд: он понял, о чем речь.

– Что с ним?

Билли не хотелось отвечать, но выхода не было. Третью ошибку он позволить себе не мог.

– Мыт, – коротко ответил он. – Ты не волнуйся, я его вытащу. И не таких вытаскивал. Сейчас надо хорошенько его пропарить. Поможешь мне?

– Да, – горько ответил Джоди. Он пошел за Билли в амбар и смотрел, как тот готовит паровую баню для Габилана: брезентовый мешочек с завязками. Билли насыпал в него овса на треть, бросил несколько горстей хмеля, а сверху плеснул карболки и скипидара.