– Вот так штука, Ильюша! – Капитон не верил собственным глазам. – Вот так дар божий нам с тобой! Да это потаенное место нашего богом прибранного Оборотня! Его захороненные денежки. Пошарь-ка еще дланью там получше.

На этот раз Илейка вытащил тяжелый сверток в холстине, развязал – кожаный мешочек весом пять фунтов, не менее. Дрожащими пальцами Капитон развязал туго стянутую горловину – серебряные целковые!

– Ах тать ненасытный! Не иначе из усадьбы Никиты Демидова серебро уволок, из тамошней казны. А небось хозяину сказал на нас – дескать, мужики-разбойники хозяйское добро растащили! Ах вор, ах наговорщик бесчестный! Поделом тебе воздалось!

Капитон поспешно пересыпал медные деньги на дно котомки под всякую походную утварь, две горсти опустил в карман – на первые недели скупать харчи во встречных деревнях.

– А серебро куда? – поинтересовался Илейка. – Давай здесь схороним! Оборотня нет в живых, наше добро будет.

– Нет, Илья. Серебряная казна сгодится нам на обратную дорогу. Сотни мужиков с семьями надобно увести с Каменного Пояса. Чем такую ораву кормить? Вот оно и сгодится. Зашью целковые в подклад кафтана ради бережения. – И Капитон, вынув из-за отворота кафтана иглу с черной ниткой, принялся ножом вспарывать подклад.

Через час, не ранее, поднялись.

– Ну вот, малость отяжелела одежонка, зато легким будет наш обратный путь. То-то мужицкие атаманы возрадуются, когда при великой нужде, при всем честном народе примусь я потрошить свой кафтанишко! – Капитон на миг представил вытянутые бородатые мужицкие лица, довольный своим решением, хохотнул. – Пошагали, Илья!

Тесной просекой, с трудом различая землю под ногами, вышли на накатанную дорогу, которая вела к Рязани, и по ней углубились в темный вечерний лес, чужой и не хоженный ночами.

– Надолго ли покинули свое село, дедушка Капитон? – Илейка приноравливался к широкому шагу деда, то и дело переходил на легкую трусцу, чтобы не отставать.

– Как идти будем, родимый мой побродим, – неопределенно отозвался Капитон. – Путь долог, может статься, что и к зиме не успеем дойти до уральских демидовских заводов.

Они начали отсчет первым верстам далекого и долгого пути до неведомого Каменного Пояса. Дойдут ли?

Илейка – который уже раз за минувший год! – вскрикнул и, полусонный, уставился мутным взглядом в лесные заросли. Ему вновь приснился никогда не виденный темный подвал, наполненный зловещим запахом каленого железа, почудился предсмертный крик отца, за связанные руки поднятого на дыбу. Потом отец, удаляясь, словно утонул в мутном тумане, а между деревьями промелькнула в белом, длинном до пят сарафане заплаканная Акуля, медленно опустилась на мокрую траву около реки, и сама мокрая вся, а в растрепанных волосах запутались речные водоросли, зеленые и скользкие. Рядом сгрудились мужики, в затылках чешут и спорят, хоронить ли утопленницу либо назад в воду столкнуть? Вдруг с ночного беззвездного неба камнем упал коршун, на земле превратился в приказчика Прокофия Оборота, по-волчьи лязгнул зубами и замахнулся плетью.