Полковник увидел кого-то в окне и вышел. На крыльце происходил оживленный разговор, но Ырысту не прислушивался, он с наслаждением курил.

Минут через пять полковник вернулся в горницу и, плюхаясь в кресло, устало сказал:

– Дебилы, блять!

– Американцы? – неожиданно для себя предположил Ырысту.

Полковник нахмурился и с подозрением поглядел на Бардина. А тот принял самый беззаботный вид, какой только можно изобразить в данной ситуации.

– Проверка показала, – полковник сверлил Ырысту внимательным взглядом. – Ырыста Бардина, дезертира, разыскивают советские органы. Но, что странно, есть указание не применять физическое воздействие и обеспечить сохранность имеющихся при нем вещей. Объясни.

Агентура у них имеется, понял Ырысту. И явно не среди рядового состава –повыше.

– Не могу знать, пан полковник. Даже не подозреваю о чем речь.

– А говорят, ты особиста завалил. И псам скормил в Берлине.

Не было никаких сомнений в том, что Михаил Ракицкий близко к тексту донес содержание их бесед, которые велись по дороге сюда. Трепло! Мог бы и воздержаться, потому как любимый собутыльник его родного дяди.

– Я несколько преувеличил. Как говорят большевики: напиздел. Я… – Ырысту задумался на мгновение. – Я оставил подыхать раненого особиста, не оказал помощь. За это – трибунал. Еще спер у него по мелочи из карманов. Да там и не было ничего! А собаки – да. Собаки там бродили. Облизывались.

– Что конкретно было в карманах? – спросил полковник с тем неестественным равнодушием, с каким задают самый важный вопрос.

Терять-то нечего, подумал Ырысту.

– Ну что было? Сигареты были не нашенские. Попробовал – слабенькие. Бумажка кровью залитая. Я ее выбросил. Ксива на имя капитана Феликса Волкова. Тоже выбросил. Оружия не было. Все. Я ушел. Нехай подыхает, думаю.

– Бросил тезку? Молодец, – сказал полковник. – Так, где твои вещи?

– В речке утопли. Я ж говорил.

Полковник встал, прошелся туда-сюда, остановился за спиной Ырысту и прошептал ему в ухо:

– Жить хочешь?

Ырысту потянулся к портсигару. Полковник схватил его за плечи и вернул в прежнюю позу.

– Хочу, пан полковник. Жить – хочу. Война кончилась, помирать не с руки.

Полковник отпустил Ырысту. Потом подошел к двери открыл, выглянул на улицу. Что-то снаружи ему не понравилось, потому что, когда полковник вернулся и сел в свое кресло, вид у него был немного раздраженный.

– Говоришь, война кончилась? Война не кончилась. Наша… Моя! Война не кончится, пока москали… любые иноземцы не уберутся с Украины. Пока не станет моя страна свободной, война не кончится.

– Станет…– тихо сказал Ырытсу.

– Что?

– Война должна кончатся миром. А ваша победа, пан полковник, будет для продолжения войны. Это плохо.

Только сказав это, Ырысту сразу же пожалел. Надо быть единомышленником и соратником и не высказывать сомнений.

– Наша война, – назидательно проговорил полковник. – Наша борьба кончится, в первую очередь, свободой моего народа. Нас представляют, что мы с немцами. Были мы союзниками. А Советы не были? Я бы и с сатаной договорился, лишь бы против гнета! Нет дела более святого, чем бороться за свободу своего народа. А Гитлер, что Гитлер? Движение за Украину началось, когда Гитлера еще в проекте не было.