Надо хоть что-то предпринять. Поднимаюсь. Краем сознания отметила, что лошадь монстрам действительно не интересна. Кажется, питание у чудовищ особое. Чувствую, что дело плохо. Хватаю ветки из своего костерка и кидаю в сторону монстров. Не с целью навредить, а хотя бы на мгновение отвлечь. Иногда получается. Потом в ход идут выхваченные на берегу камни.

В какой-то момент неловко оступаюсь и падаю.

— Ай.

Соул оборачивается в мою сторону всего на миг, но этого хватает одному из монстров, чтобы напасть. Чудовище ничего особо не успело предпринять, но все-таки зацепило генерала перед смертью.

Вскрикнул еще один из воинов, и еще. Не думала, что буду это когда-то делать, но сейчас молюсь за успех имперских воинов — большего для них все равно не сделаю, да и мои молитвы силы не имеют.

Казалось, схватка длится бесконечно, но закончилась она на самом деле быстро. Чудовища повержены. От прежнего имперского отряда мало кто остался — трое воинов здоровы и невредимы, еще двое легко ранены, трое — тяжело, а один настолько серьезно, что вот-вот уйдет за грань, остальные мертвы. Генерал жив, но ранен. Устало опускается на землю.

— Здесь оставаться на ночь не стоит, — командным голосом строго произносит Соул. — Кто ранен, используйте магические эликсиры, и уезжаем подальше, насколько возможно.

Без лишних слов все исполняют приказ. Кто может идти, идет сам, кто нет, тому быстро сооружают самодельные носилки. На Искру посадили одного из раненых. Я далеко в лес не углублялась, так что вскоре мы выходим на поляну, где военные оставили лошадей. Генерал словно и не ранен, буквально закидывает меня на своего коня, и мы выезжаем, но едем медленно из-за раненых. На ночь останавливаемся в чистом поле.

За время поездки Соул не сказал мне ни слова, а я сама заговорить с ним боюсь. Вроде бы не должна, но чувствую себя виноватой, хотя, по факту, воины преследовали беглую рабыню, а потом отбивались от монстров, по приказу спасая генеральское имущество.

Никто не спит. Воины латают раны. Не себе, так помогают другим. Я не знаю, куда себя деть и что делать. Соул молчит, и это кажется даже хуже, чем если бы ругался и угрожал.

К генералу точно не подступлюсь. Меня от его близости трясет и темнеет в глазах. Чтобы не чувствовать себя совсем уж бесполезной, решила попробовать взяться за готовку. Никто пока этим не занимается, не до того.

Нервы натянуты до предела, руки дрожат, я ни у кого не спрашивала разрешения, еще и воины пристально следят за каждым моим действием, но тем не менее, подхожу к сумке с провиантом, достаю походную лучину со встроенным котелком, фляги с водой, крупу. Кашу уж точно сделаю. Благо, пока мне никто не высказывает по поводу моих действий.

Все подготовила, мысли уже сконцентрированы только на еде, все же я уже два дня толком не ела. Включаю лучину… изумленный вздох всего отряда. Замерла, насторожившись. Что? Что я сделала не так? Возле меня тут же оказался Соул. Прищурившись, оглядел меня с головы до ног, словно в первый раз увидел. А потом выключил лучину и потребовал:

— Повтори.