Вельгер устало вздохнул и взялся за пояс на брюках. Расстегивает.

— Вся эта ситуация, с генералом, конечно, очень меня расстроила, но, в принципе, я могу вас простить. Сегодня мой день рождения, и я милостив. Сделаешь мне приятно, и я даже не буду ни о чем говорить Ригану. Он не узнает. Да… меня сегодня многие уже активно поздравили, так что тебе очень придется постараться. Если не получится — прощения не будет. — Вельгер приспускает брюки. — Давай, работай.

Я сижу не шевелясь. Лихорадочно продумываю варианты. Умирать мне нельзя. Прямое нападение на императора не факт, что поможет, и это сразу смертная казнь. Соула нет. Император хоть и говорит, что генерал не узнает, но Ригану достаточно одного допроса, чтобы все узнать.

Я просто откажусь. Вельгер может принудить, но так хотя бы Соул будет представлен как пострадавшая сторона, а не рогатая.

Все равно тяну время перед прямым отказом. Если возможность защитится от насилия? У меня есть немного сил жрицы, но они не активные. Только после воплощения в стихию, хотя бы частичную, можно что-то сделать, но у меня с этим проблемы, а сейчас еще и силы толком нет, так ее отголоски. И опять же — прямое нападение на императора. Меня быстро скрутят, и Соул уже ничем не поможет.

Как бы там ни было, концентрируюсь, призываю к себе потоки энергии и мысленно умоляю хоть как-то помочь.

Стало почему-то тише. Не сразу поняла в чем дело.

Птицы затихли. Не щебечут.

Быстро оглядываюсь и замираю. Из струй фонтана появляется черный клубящийся ручеек. Он словно осматривается, а потом по воздуху, вдоль воды ползет к императору.

Перевожу взгляд на Вельгера, но он словно бы ничего не замечает. Ни умолкших птиц, ни ручеек. Император жадно смотрит только на меня.

— Ну что же вы застыли, герцогиня. Как я уже сказал, ваш супруг здесь не появится. Вы такая скромница?

Руеек подобрался к ноге императора, и и теперь вьется вокруг нее, поднимаясь все выше и выше. Неужели Вельгер ничего не видит?

Тянуть время.

— Да… я, конечно, смущена. Все-таки мой муж — до сих пор был моим единственным мужчиной. Вы не сделаете мне больно?

Вельгер прямо оживился.

— Да… я, конечно, смущена. Все-таки мой муж — до сих пор был моим единственным мужчиной. Вы не сделаете мне больно?

Вельгер прямо оживился.

— Естественно я буду очень осторожен. Не надо бояться, дорогая, быть с императором очень почетно. Опять же вашему роду это принесет только благо. Генерал получит новые награды и земли, будет тебе очень благодарен, и…

Пока император говорит, ручеек поднимается все выше и выше и задумчиво замирает возле паха Вельгера.

— О, ты так смотришь, что у меня и без лишних действий с твоей стороны, все пробуждается, — вдруг с восторгом произносит Вельгер. — У тебя волшебные глаза.

Ручеек повернулся в мою сторону, а потом вновь пополз вдоль тела Вельгера вверх.

Я не дышу, наблюдаю. Ручеек на этот раз останавливается прямо напротив сердца императора.

— Иди же сюда и покажи, как ты любишь и уважаешь своего импера… — произносит Вельгер, но договорить он не смог. Ручеек в это мгновение словно хищник, впился в мужскую грудь. Тьма стремительно впитывается в серце императора.