— Да! — ухватилась я за его слова, как за спасительную нить. — Вы правы! Необходимо уничтожить этого ублюдка! Вы поможете мне?

— Я сделаю все, что в моих силах, — успокоил он меня. — Ты давай отдыхай, а завтра я к тебе приеду, и мы поговорим обо всем детально.

Шеф укрыл меня шерстяным пледом почти до подбородка, пригладил растрепавшиеся волосы и пошел к выходу.

— Семен Алексеевич, — позвала я его, когда он почти скрылся за дверью. — Его арестовали?

— Нет, — промолвил он, не поворачиваясь. — Его нигде нет. Пропал человек, словно его и не было.

— В бегах, значит…

— Может быть, но тут вот еще что. — Шеф повернулся, несколько минут собирался с мыслями и наконец выдал:

— Я ведь те бумаги спрятал в сейф, Аня…

— Почему? — едва не подпрыгнула я на диване.

— А черт его знает! — Он озадаченно потер затылок. — Сунул туда и запер. Стою и сам думаю — почему? И не нахожу ответа. Ну, а с другой стороны подумать, запрос я посылал неофициально, хотя и использовал кое-какие ниточки. А к делу приобщить бумаги мы всегда успеем. Так ведь, Аннушка?

— Может быть, — еле слышно выдохнула я. — Но если так, почему он скрывается?

Задав вопрос, я тут же о нем пожалела.

Кому как не мне было известно, от кого и от чего скрывается Алейников-Севостьянов.

И словно прочитав! мои тайные мысли, шеф пробормотал:

— Слышал, Хлыст его ищет… Кое-кому даже награду пообещал за его голову. Где уж их пути пересеклись, нам неведомо. Ты-то ничего об этом не знаешь?..

Когда мой шеф задавал вопросы подобным тоном, мне становилось как-то неуютно. Делалось это как бы вскользь, невзначай, с самым равнодушным видом, но все это не могло ввести в заблуждение внимательного наблюдателя.

Вот и сейчас, бросив быстрый взгляд на своего шефа, я прочла в его глазах очень многое.

— Нет, не знаю, — поспешила я отвести взгляд с тем, чтобы не выдать себя с головой. — И не хочу знать!

— Ну хорошо, отдыхай.

Он ушел, хлопнув входной дверью и оставив меня наедине с моим отчаянием. Единственное, что меня немного утешало в этот горестный час, так это сладостная мстительная мыслишка о том, что меч возмездия уже занесен над подлой головой Алейникова. Я была почти уверена, что Хлобыстов, то бишь Хлыст, обязательно его отыщет и тогда…

Что — тогда, мне думать не хотелось, как не хотелось думать и о том, что ношу под сердцем ребенка человека, на чью голову сейчас призываю кару всех богов.

— Самое главное, зло будет наказано! — прошептала я, смежая веки, — Око за око, зуб за зуб!..

Уж не знаю, кого именно искал так называемый Хлыст, но когда в час ночи я внезапно, словно от толчка, проснулась, то первое, что увидела, так это его лысую голову в свете ночника.

Хлобыстов сидел, откинувшись в кресле, и лениво цедил пиво из жестяной баночки. Мутный взгляд, остановившийся на мне, свидетельствовал о том, что этого пенного напитка он хлебнул предостаточно.

— И чем я обязана вашему визиту? — холодно поинтересовалась я, оставив нелепые восклицания: «Ах! Что вы здесь делаете?» — на потом.

— Добрый вечер, — вяло процедил он сквозь зубы.

— Скорее доброй ночи, — выразительно посмотрела я на настенные часы. — Вы не ответили на мой вопрос. Может быть, мне вызвать милицию? Тогда вы будете поразговорчивее…