– Ну, и смена у нас растет!

Но на самом деле он был рад, что они с Володей объяснились и недомолвок не осталось, а вот чувство вины – да! Причем не только по отношению к Володе, но и к Самойлову, который им, чего уж самому себе врать, спас жизнь, а он на него зверем смотрел. Странная и загадочная это личность, с невероятным, нечеловеческим самообладанием и сверхъестественными способностями. Надо будет перед ним извиниться и нормально поблагодарить, а то неудобно получается. Гуров начал вспоминать все, что было связано с этим человеком, сопоставлял различные известные ему факты, анализировал, и вдруг он все понял!

– Идиот! Кретин! – простонал Лев, что было совершенно ему несвойственно. – Да гнать меня надо на пенсию поганой метлой! Ведь все на поверхности лежало! Где же раньше были мои глаза? – Он схватился за телефон и позвонил Сафронову. – Генерал! Евгений здесь совершенно ни при чем! Это была гениальная подстава!

– Как? – заорал в ответ тот.

– А вот так! Пока ничего сказать не могу, потому что надо все до конца додумать и кое-что проверить, но Евгений тут точно никаким боком! Кстати, и Никитин, который всю эту кашу заварил, тоже так теперь считает. Ты людей в городе лучше знаешь, вот и думай, кто на такое способен! И я думать буду! А еще хочу тебе сказать, что мы с Володей объяснились и все разногласия урегулировали! И спасибо тебе большое, что не стал мне в его присутствии высказывать все, что у тебя накопилось!

– Не поверишь, сам себе удивляюсь, как удержался, – хмыкнул генерал.

– Между прочим, Володя и Марина понравились друг другу, а Юля вообще хочет его в папы взять, – насплетничал ему Гуров.

– А!.. – Сафронов задохнулся от возмущения. – Ну, Костя! Ну, паршивец! Ну, я ему уши надеру! Это чего он у меня за спиной творит?

– Тебе так сильно Володя не нравится? А я думал, что наоборот, – заметил Лев.

– Почему не нравится? – сразу пошел на попятную Сафронов. – Очень даже нравится!

– Вот и не лезь! Между прочим, он уже костыли осваивает, чтобы романтические прогулки с ней и Юлькой по больничному парку совершать.

– Да не буду я лезть и жене скажу, чтобы не совалась, но… Понимаешь, Маринка один раз уже так обожглась, что теперь ее замуж и калачом не заманишь.

– Ничего, пусть присмотрятся друг к другу, познакомятся получше, а там видно будет.

Гуров лежал, глядя в потолок, и думал, кто же мог так подставить Женьку, когда в палату забежала медсестра.

– Лев Иванович! Ну, хоть вы Никитина остановите!

– Что случилось? – всполошился Гуров, резко садясь на кровати, и в плече тут же стрельнуло.

– Он на костылях еле-еле шкандыбает, но через парк к воротам идет. Мы его задержать пытались, а он говорит, что все понял, и ему срочно на работу надо!

– О господи! – простонал Лев и, кое-как накинув на плечи куртку от пижамы и сунув в карман сотовый, почти выбежал из палаты, придерживая больную руку и стараясь не потерять шлепанцы.

Никитина они нашли уже за воротами, где он, тоже в пижаме и шлепанцах, размахивая костылем, пытался остановить попутную машину.

– Ты чего творишь? – набросился на него Гуров.