– Ищете? – спросил Гуров, понявший, что «братки» не стали сами пачкать руки, но очень живописно рассказали, что будет с виновными в смерти Фартового, вот те и предпочли самостоятельно уйти из жизни, чем принять лютую смерть.

– А чего искать? – сделал вид, что удивился, Костя. – Уехал человек, и уехал! Мало ли, что там у них в семье произойти могло?

Гуров только покачал головой и, взяв с тумбочки сотовый, позвонил Крячко:

– Стас! Привет! Это я!

– Ты чего пропал? Мы уж тут не знаем, что о тебе думать! – заорал тот. – Я уже не выдержал и тебе звонить начал, а ты не отвечал. Что случилось?

– Да это я, наверное, под наркозом был, – объяснил Гуров.

– Опять вляпался! – воскликнул Стас. – А Володька как?

– На соседней кровати лежит, – ответил Лев. – И предупреждаю сразу: у нас обоих ничего серьезного! Я неудачно упал и повредил плечо, а Володя – ногу. Так что нечего тревогу объявлять! И Марию не дергай! Пусть работает спокойно! Отлежимся и вернемся! Ты мне лучше вот что скажи: у нас в министерстве есть такой Кирилл Самсонов, отчества не знаю. Что ты о нем слышал?

– Не есть, а был! Он у себя в кабинете застрелился и письмо оставил какое-то странное, что, мол, старые грехи не позволяют ему спокойно жить, просил прощения у жены и детей, и все в таком духе. А что такое?

– Да нет! Уже ничего! – вздохнул Гуров. – В общем, не баламуть народ! У нас все нормально! Все путем! – Он отключил телефон и повернулся к Косте: – Самсонов тоже застрелился. Багров уже мертв. Значит, остаются только Суржиков и Королев. Первого отловят всенепременно, а вот второй… Кстати, как он?

– Он был в каске, так что черепно-мозговых травм у него нет, но сотрясение мозга имеется. Плюс к этому перелом позвоночника, о ногах и руках я уже не говорю, а тазобедренные суставы просто в хлам. Одним словом, нормальным человеком он уже не будет никогда. Но в сознании, хотя говорить почему-то не может.

– А что с семьями Королева и Багрова? – поинтересовался Гуров.

– Наверное, уезжать собираются, потому что все свое имущество на продажу выставили.

– Надеюсь, хоть их пощадят, – буркнул Гуров.

– О чем вы, господин полковник? – посмотрел на него наичестнейшим взглядом Костя.

– Так, мысли вслух, – ответил тот и, отвернувшись, закрыл глаза.

«Да, кровавые поминки устроили братки по Фартовому! И, что самое противное, и Володька, и Костя, целиком и полностью, на стороне Евгения. Неужели они оба не понимают, что он убийца? Или, наоборот, все понимают, но оправдывают?»

Тем временем, мельком глянув на Гурова, Костя наклонился к Володе и шепотом спросил:

– Как тебе Маринка?

– Чудо! Почти такое же, как Юля, – тихо проговорил Никитин.

– Значит, все нормально! Мы все вместе завтра к тебе опять приедем, с дачи ягод привезем, – пообещал Константин.

– А это удобно? – всполошился Володя, но, получив в ответ недоуменный взгляд выразительно пожавшего плечами Константина, успокоился.

– Ну, все! Я побежал, а то меня мои девочки уже заждались!

Он ушел, а Володя вызвал звонком медсестру и поинтересовался у нее, можно ли ему уже ходить. Узнав, что недолго можно, но, если он будет сидеть, то ногу придется держать горизонтально, чтобы не отекала, он попросил ее принести костыли, чтобы потренироваться. Ну в самом деле, не разговаривать же ему с Мариной о личных делах в присутствии Гурова?