Алекс закрыла рот ладонью. Ей почему-то не приходило в голову, что зеркало в амбаре Бо точно такое же, как у них с братом.

– Погодите, – сказал Коннер, мысленно складывая кусочки мозаики. – В той камере в тюрьме Пиноккио на стене висело зеркало! Бо Пип любила Человека в маске?

– Она не говорила мне его настоящего имени, но да, так он себя называл, – кивнула Агетта. – Он родился во влиятельной семье и был младшим сыном, но жаждал большего, стремился стать могущественнее всех. Он испробовал всё, что можно, чтобы обрести желанную власть: лгал и воровал, давал обещания, сдержать которые ему было не под силу, заключал сделки и не мог выполнить обязательств. Такого вероломного человека свет не видывал.

Алекс кивала, понимая теперь, что к чему.

– Бо Пип думала, что, став королевой, сможет воспользоваться своей властью и освободить Человека в маске из тюрьмы.

Агетта фыркнула.

– Вдобавок её наверняка мучила совесть. Его поймали, потому что Бо его сдала.

Коннер разинул рот.

– Она сдала своего возлюбленного?!

– Хоть Бо была в него безоглядно влюблена, она всё же понимала, что он опасен. И говорила мне об этом столько же раз, сколько клялась в вечной любви к нему. Но Бо Пип предала его, потому что защищала кое-кого ещё, – объяснила Агетта. – У Бо Пип и Человека в маске был ребёнок.

Близнецы неверяще качали головами.

– Бо Пип – мать?

– Была матерью. Она страшно боялась, что, если Человек в маске узнает о будущем ребёнке, он с ней что-нибудь сделает. Наследник представлял для него угрозу, ведь Человек в маске был прямо-таки одержим жаждой власти. Бо Пип решила предупредить фей, что он намеревается обокрасть Фею-крёстную, и отправила во дворец письмо без подписи. Его поймали на месте преступления. Пока он сидел в темнице, Бо Пип родила сына, а Человек в маске так и не узнал ни о ребёнке, ни о её предательстве.

– А что случилось с ребёнком? – спросила Алекс.

Агетта вздохнула и покачала головой.

– Бо Пип пришла ко мне, когда была уже на сносях, и родила ребёнка прямо в этой комнате. Она умоляла меня спрятать младенца, чтобы Человек в маске никогда его не нашёл. Она была тогда совсем юной девушкой и не могла сама растить ребёнка. Я выполнила её просьбу и спрятала мальчика там, где его никто не найдёт, и эту тайну я унесу с собой в могилу. Но Бо Пип очень тяжело переживала разлуку с ребёнком и Человеком в маске. Я пыталась исцелить её пламенем, но даже огонь дракона-альбиноса не залечил её разбитое сердце.

– Вы помогли ей как-то по-другому? – спросил Коннер.

– Да. И это был единственный раз, когда я прибегла к тёмной магии. Я сотворила заклинание, которым моя сестра когда-то давно помогла девушке, потерявшей возлюбленного. Я вырезала у Бо Пип маленький кусочек сердца, в котором сосредоточились вся её боль и тоска по любимому, и превратила его в камень. Девушка, которой помогла моя сестра, превратилась в бездушное чудовище, и, чтобы Бо Пип не постигла та же участь, я повесила кусочек её сердца на цепочку и наказала ей носить его до тех пор, пока она не решится ощутить боль от потери. Надеюсь, этот человек останется в тюрьме до конца жизни.