— Да почему?!
— Потому что она — женщина, которая в двадцать один год похоронила все высшее в себе, женщина, своим поступком навсегда лишившая себя радостей, которые ничто другое ей принести не сможет. Любовь, истинная любовь — это почти единственное выражение, на которое способны мы, женщины, она заключает в себе все благородные инстинкты и наше смутное стремление к тому, что выше и лучше всего, что мы видим и чувствуем вокруг себя. Когда мы любим всем сердцем и любим счастливо, мы находимся на самом высоком своем уровне и парим в небесах, ничто на свете более не способно подарить нам такие крылья. Поэтому, когда женщина изменяет своей любви, являющейся самой чистой и благородной ее частью, самым лучшим, чего она может достичь, она подрезает себе крылья и не может больше летать; отныне она должна метаться, словно искалеченная чайка, над бурной поверхностью своего маленького моря. Конечно, я говорю о женщинах наивысшего сорта. Многие, а может быть, и большинство из нас ничего этого не почувствуют. Через некоторое время они удовлетворятся своим ограниченным кругом и чуждой природой, с которой они соединились, и в своих детях, и в своих мелких заботах и радостях позабудут, что у них было нечто высшее… если они действительно обладали им. Как и всё остальное в мире, они достигают своего уровня и успокаиваются. Но с такими женщинами, как твоя Анжела, все обстоит совсем по-другому. Для них время служит только для того, чтобы все больше и больше раскрывать Истину — а у той голова Медузы — и наконец, они увидят ее такой, какая она есть, и их сердца окаменеют. Охваченные болезненным желанием увидеть лицо, которое навеки ушло от них, они превратятся в потерянных духов, вечно блуждающих в той пустоте, которую они сами выбрали, и не находящих покоя. Даже дети их не утешат.
Артур издал сдавленное восклицание.
— Не начинай заново, Артур, ты должен привыкнуть к тому, что эта женщина ушла от тебя и является такой же личной собственностью другого мужчины, как вот это кресло — моей. Однако эта тема слишком болезненна для тебя — не сменить ли нам ее?
— Похоже, ты довольно глубоко изучила этот вопрос.
— Да, потому что я поняла, как это важно для женщины. В течение нескольких лет я мечтала влюбиться, и когда, наконец, это случилось, Артур, — тут ее голос стал очень мягким, — то полюбила я человека, который не мог ответить мне взаимностью. Таково уж мое несчастье или невезение. То, что женщина, сама любящая и любимая достойным человеком, может упустить свой счастливый случай, для меня непостижимо, а именно это, Артур, сделала твоя Анжела.
Глава LXIII
— Значит, теперь вы не выйдете замуж, Милдред? — спросил Артур, помолчав.
— Нет, Артур.
— Ни за кого?
— Ни за кого.
Он встал и, перегнувшись через перила веранды, посмотрел на море. Туман, теперь скрывавший его полностью, плыл и закручивался маленькими воронками под порывами ветра, а ясное прежде небо было затянуто облаками.
— Будет буря, — сказал он, наконец.
— Да, полагаю. Воздух, как перед грозой.
Он немного поколебался и посмотрел на Милдред сверху вниз. В полумраке она казалась очень красивой, впрочем, так оно и было. Она тоже вопросительно посмотрела на него. Наконец, он заговорил.