В кабинете на мгновение повисла тишина.

– Товарищ генерал, а вот у нас в дорожной инспекции два вертолета есть, – с иронией в голосе нарушил тишину грузный полковник. – Может, и их тоже? Сверху лучше видать…

– Ты, Иван Родионович, с тещей так будешь шутить, понял? – резко осадил его генерал. – И да – если надо, и вертолеты твои задействуем. И спутники у смежников из КГБ привлечем. Вы что, не понимаете?! Партия приказала: преступник должен быть найден! Партия приказала: преступности не место в нашем государстве! Что это значит? Это значит, что мы, советская милиция, говорим: «Есть!» – и идем выполнять приказ. Теперь всем все ясно?

За столом снова повисла тишина, нарушать которую после эмоциональной вспышки начальства никто не рискнул.

– Ну, а раз ясно, – спокойнее сказал генерал, – то сейчас полковник Кесаев подробно и в деталях расскажет нам о непосредственных мероприятиях будущей операции «Лесополоса». Прошу, Александр Семенович.

Кесаев поднялся из-за стола, одернул китель и откашлялся.

– Начну с главного, товарищи…

– Мама! Мама! Мам… Проснись! Ма-а-ам…

Фаина открыла глаза. Была глубокая ночь. Над ней нависло бледное в лунном свете лицо Людмилы. Глаза у дочери были испуганными.

– Что такое? – Фаина приподнялась на локте, не очень понимая спросонья, что происходит. – Люда, ты почему не спишь?

– Мам, а что с отцом?

Фаина потерла лицо, приходя в себя.

– А что с отцом?

Она повернула голову. На кровати рядом лежало смятое одеяло, подушка со следом от головы, но мужа не было.

– Где он? – насторожилась Фаина.

– На кухне…

На кухне горел свет, дверь была приоткрыта. Фаина вслед за дочерью тихо, на цыпочках, стараясь не шуметь, шла по темному коридору, пока в проем не стало видно Чикатило.

Фаина замерла. Муж сидел за столом в трусах и майке, спиной к двери. Он что-то делал, но что именно – не было видно. Жена сделала еще один осторожный шаг, затем еще один. От двери стало видно, что перед Чикатило на столе лежал моток шпагата, нож и оберточная бумага. Чикатило быстрыми, уверенными движениями обвязывал рулончики бумаги шпагатом, ловко вязал узлы, точным взмахом ножа обрезая лишнее.

Нехитрое это занятие посреди ночи казалось пугающе бессмысленным.

– Андрей, ты что? – прошептала Фаина.

Чикатило застыл, словно насекомое, которое притворяется мертвым, потом медленно повернул голову и посмотрел на жену и дочь. Взгляд его был стеклянным, он промычал что-то невнятное.

– Тебе же завтра рано вставать… – растерянно прошептала женщина.

И от этой заботливой растерянности Чикатило «отмер». Чтобы оценить ситуацию и то, как она выглядит со стороны близких, ему хватило секунды. Чикатило положил на стол нож и вымученно улыбнулся:

– Да я вот… Мне же новую должность предложили… Опять по снабжению, – мягко, будто извиняясь, проговорил он. – Вспоминаю утраченные навыки, так сказать.

– В три часа ночи?..

– А что делать? Новая жизнь у нас теперь будет, Фенечка. Теперь будет новая жизнь…

Чикатило улыбнулся.

На другое утро Чикатило пришел в РОВД и написал заявление о вступлении в ДНД – добровольную народную дружину. Теперь заявление лежало на столе перед командиром дружины, а сам командир очень внимательно разглядывал Чикатило.