— Да как ты смеешь, мелочь, шмакодявка, мне, королю, такое говорить?

— Вот то-то и оно, что королем вы быть перестали в прошлом сентябре. А до сих пор трясете здесь губою. Возьмите свою камфарную грелку, ступайте прочь и позабудьте путь к порогу нашему. Вы здесь ни крова не обретете, ни постели на ночь. Сил нету человеческих терпеть, как вы толкуете о римском праве!..

— Стоп, стоп, стоп, — это возвращался Мак Кархи, который отходил покурить, — прекратите хулиганство! Опять все начали со слов: «Отец мой, вам всего нужнее сон».

Энид и Ллевелис, которые довольно давно и далеко отошли от текста, пользуясь отсутствием Мак Кархи, встряхнулись, встали попрямее, извинились и начали:

— Отец мой, вам всего нужнее сон, а мой супруг так увлечен охотой, и эти вечные его собаки: то дверь скребут когтями, изуверы, то примутся без умолку брехать. А в замке, что ни утро, во дворе аж до небес стоит галдеж и свара: то кони ржут, то гавкают борзые, без удержу гогочут егеря, гремят оружьем, режутся в очко, и каждый шпорой лязгает о стремя, садясь в седло, — и только ты с трудом смежаешь веки, призывая сон, как тут же раздаются звуки рога! И этот ужас каждый Божий день! А герцог Корнуольский как смеется? Ведь вся пшеница в поле полегла, и козы все доиться перестали! А возвращенье вечером с добычей? Псы в тронный зал вбегают, морда в пене, наскакивают лапами на грудь, дохлятину суют тебе в тарелку! Тогда как наша средняя сестра умеет вас принять, как подобает: с фанфарами, герольдами, пажами, глашатаем, цветочным фейерверком; она ковры тотчас велит стелить от пристани до самой вашей спальни! Вас опахалом будут обвевать, чтоб, не дай Бог, на вас не села муха, — тут Энид добавляла в сторону: — Иль моль вас не побила, например.

— Решила ты со стариком отцом — почтенным, убеленным сединою, — разделаться таким простым манером? Не выйдет! Возомнила ты, что я не разгляжу подкладки неприглядной твоей коварной просьбы? Как не так! Я знаю, что народ давным-давно единодушно просит, чтоб на троне я воцарился вновь и вновь бы принял бразды правленья. Вот вам и причина всех экивоков и обиняков, которыми меня ты окружила!.. Но не печалься: я-то не из тех, кто вдруг свое решение меняет пять раз на дню. Сказал, что ухожу и трон передаю тебе с супругом, — да будет так! И этого держусь.

Послышался какой-то тихий звук. Ллевелис присмотрелся. Мак Кархи беззвучно смеялся в кулак.

— Предлагаю оригинальную трактовку этого исторического эпизода: короля Ллейра так и не удалось отправить в изгнание, потому что он заговорил всех до смерти.

Все опасливо посмеялись и вернулись к работе над сценой. К концу вечера Ллейра все же выгнали обе дочери, хотя он немало шумел и возмущался.

К концу апреля старшекурсники, проходящие практику по археологии во дворе школы, откопали уже целые груды бус и ожерелий, палаш легионера, статую Ксантиппы, парную к статуе Сократа, и невероятной красоты колесницу, но Мерлин по-прежнему был недоволен и указывал копать глубже и распространяться в сторону северной стены. Выходило, что снова нужно двигать отвал.