— У вас есть приятельницы?

— Вас это удивит, но есть.

— Могу ли я выяснить имя той, кому вы звонили?

— Это вас не касается, а значит, отвечать я не буду.

— Этой приятельницы не было дома?

— Как вы узнали?

— Вам пришлось набирать три разных номера.

Она ничего не ответила и отпила глоток коньяка. Ей было не по себе. Просыпаться для нее, должно быть, было мукой, и только глоток спиртного более или менее приводил ее в себя. Лицо у нее было отекшее. Нос заострился и казался еще длиннее.

— Тогда еще вопрос. Ящики стола, принадлежавшего вашему мужу, закрыты на ключ. Вам известно, где находятся ключи?

— Наверное, у него в кармане. Я никогда не рылась у него в комнатах.

— Кто его лучший друг?

— Сразу после нашей свадьбы он часто приглашал к обеду адвоката Обуано с женой. Они вместе учились.

— Они перестали видеться?

— Не знаю. Во всяком случае, сюда Обуано больше не приходит. Мне он не нравился. Человек с большими претензиями, говорит без остановки, как будто выступает в суде. А его жена, так…

— Что жена?

— Ничего. Лопается от гордости, что унаследовала замок от своих родителей…

Она выпила еще.

— Вы тут надолго?

Чувствовалось, что она устала, и Мегрэ стало ее немного жаль

— Предполагаю, что я все еще нахожусь под наблюдением кого-то из ваших людей?

— Да. На сегодня все.

Мегрэ сделал Лапуэнту знак следовать за ним.

— До свидания, сударыня.

Она не ответила, а в гостиной уже дожидалась горничная, которая и проводила их сначала в прихожую, потом на лестницу.

На первом этаже Мегрэ пересек площадку, вошел в контору и попросил провести его к г-ну Лёкюрёру. Тот вышел навстречу обоим полицейским, которых провел к себе в кабинет.

— Есть новости? — спросил он.

— Новостями это не назовешь. Как мне удалось выяснить, последней видела вашего патрона, одна девушка из кабаре «Крик-крак» с улицы Клемана Маро, а после того как они расстались, он должен был отправиться на улицу Терн, где его ожидала одна молодая особа. Это было уже ночью восемнадцатого февраля. На улице Терн он так и не появился.

— Может быть, передумал дорогой?

— Может быть. Это точно, что более чем за месяц он вам ни разу не позвонил?

— Ни разу.

— Однако во время прежних отлучек он держал с вами связь по телефону.

— Да, каждые два-три дня. Он очень обязательный человек. Года два назад он в срочном порядке появился, так как нам нужна была его подпись.

— Как у вас с ним складывались отношения?

— Они были очень добросердечными. Он мне полностью доверял.

— Знаете ли вы, что он хранил в ящиках стола у себя в квартире?

— Нет. Я редко поднимался наверх и никогда не видел, чтобы ящики стола были выдвинуты.

— Ключи вы видели?

— Часто. Он всегда носил с собой связку. Там был и ключ от большого сейфа, который вы должны были заметить в машинописном бюро.

— Что в сейфе?

— Документы наших клиентов конфиденциального содержания, в частности их завещания.

— У вас тоже есть этот ключ?

— Естественно.

— У кого еще?

— Ни у кого.

— Были ли какие-нибудь дела, которые нотариус вел сам, не ставя вас в курс дела?

— С некоторыми клиентами он вел переговоры с глазу на глаз у себя в кабинете, почти всегда делал кое-какие пометки и, когда клиент уходил, ставил меня в курс дела.