Андрей доложил о боевом походе командиру, силами экипажа начали ремонт корпуса. Благо он деревянный, многие моряки призваны из сёл, топор и пилу в руках держать умеют, а подходящие доски в порту нашлись. Только заменить мало, маслом пропитали машинным, потом осмолили. Вышло кустарно, но обшивка воду держала, и катер прослужил ещё полгода. А дерзкий рейд принёс награды. Видимо, пленный немец и его портфель с бумагами в самом деле оказались ценными. Как поощрили разведчиков, Андрей не знал, а ему вручили первую награду, медаль «За отвагу». Рассматривал медаль весь экипаж. Заслуга в рейде была всего экипажа и награду заслужили все, но решать вопрос о награждении – это прерогатива командира дивизиона и комиссара. В сорок первом и сорок втором годах награждали редко. Иосиф Виссарионович считал – коли Красная армия отступает, наград недостойны. Вот приказ № 227 «Ни шагу назад» выпустить, это своевременно, да ещё заградотряды выставить. Многие бойцы и командиры совершали в боях подвиги, погибали не отмеченными, а то и вовсе безвестными. И подвиги их были обнародованы уже после войны, по воспоминаниям сослуживцев или местных жителей, на глазах которых шёл бой.
А уж награждённых орденами было совсем мало. И имевшие такие награды подписывались – «орденоносец Петров». Награды имели военные, прошедшие бои в Испании в 1937 году или зимнюю войну, финскую, в 1939 году. Но таких были единицы. Испанская война – для нас чужая, фактически шло испытание боевой техники. Финская, планировавшаяся как быстрая и победоносная, обернулась большими потерями и звездопада на петлицы и наград не последовало. И первые два года Великой Отечественной только оборонялись и отступали, положение напряжённое, тревожное ожидание в тылу. Слово Сталина – закон, перечить ему военачальники не смели.
За награды приплачивали. За медали – по 10 рублей в месяц, за ордена больше. Андрею деньги с денежного аттестата тратить некуда. Обмундирование и питание казённые, родни нет. У кого из командиров были семьи или родители в тылу, высылали им денежные аттестаты. Семьям эта денежная помощь позволяла выжить. По карточкам питание скудное, только чтобы не умереть. На рынках цены кусаются. Из-под полы купить можно было всё – хлеб, муку, масло, крупы и даже мясо, а с началом ленд-лиза и консервированные продукты – тушёнку, колбасы, ветчину, лярд.
Нечистые на руку снабженцы или начпроды на складах были всегда. Вот кто на войне нажился! Не зря поговорка была – кому война, а кому мать родна. Кадры контрразведки, затем к ним и СМЕРШ присоединился, были в основном в прифронтовой полосе – двести-триста километров от линии соприкосновения. Немцы забрасывали своих агентов в ближние и дальние тылы. И контрразведчики сосредотачивали свои усилия именно здесь. За Волгой, за Уралом их кадров не хватало, потому снабженцы и начальники войсковых складов этим обстоятельством пользовались. Не все, народ и служивые люди честнее жили, чем нынешние.
С одной стороны – боялись «органов», с другой – сказывалась агитация и пропаганда, воровать считалось неприличным, низким, богатством не кичились. Кто не по средствам жил – прятали нажитое, гостей к себе не водили. Да и не было возможности у простого человека что-то вынести с оборонного завода. Обогащались имевшие доступ в закрома Родины. Впрочем, так было во все времена, что при царях, что при генсеках.