Морское побережье на многих участках простреливалось немецкими корректировщиками артиллерийского огня, передавались данные по рации на батареи. Потери наших катерников были значительные.
Прошли уже две трети пути, как появилась немецкая авиация – пикировщики Ю-87 и прикрывающие их истребители Ме-109. Бомбардировщики выбирали себе цели, пикировали, сбрасывали бомбы. Истребители барражировали значительно выше «юнкерсов». От «лаптёжников», как называли их наши бойцы за обтекатели шасси, защита одна – манёвр. Крупному кораблю или транспорту уклониться сложно, ибо велики габариты и вес, инерция. А торпедные катера или малые охотники кораблики юркие и скоростные.
Так близко и низко «лаптёжники» Андрей видел впервые. С высоты сваливались на крыло, пикировали, включив сирену для морального давления на противника. Бомбы сбрасывали, стреляли из курсового пулемёта.
И хоть бы один советский истребитель!
Немцы безнаказанно бомбили, обстреливали наши катера. Из ДШК стрелять бесполезно. Даже на лёгкой волне деревянные судёнышки безбожно швыряло, клало на бок. Катера шли устойчиво только на полном ходу, но если идти на полных оборотах, топлива может не хватить, баки залиты не полностью, чтобы взять побольше полезного груза. Для катерников сейчас главное – уцелеть, сохранить драгоценный груз. Меняли курс, меняли скорость.
В один из катеров «лаптёжник» попал, катер взорвался от детонации боеприпасов. Во все стороны полетели обломки. Из-за изрядного расстояния разглядеть номер на борту, даже тип судна не удалось.
Самолёты улетели, катера продолжили плавание. К всеобщему удовольствию наступили сумерки, появились первые звёзды на небосклоне.
Командир начал крутить штурвал влево, к мысу Камыш-бурун. Слышна пушечная стрельба, пулемётные очереди. Пристали к берегу. К порту в Керченскую бухту дошло только несколько катеров, это значительно дальше, потеря времени. Почти сразу солдаты на берегу организовались, выстроились цепочкой. Моряки с «охотника» стали доставать из кубриков и других помещений ящики с патронами, гранатами, мешки с сухарями, даже мешок с махоркой оказался. За час корабли разгрузили. К этому времени на бричках, запряжённых лошадьми, подвозили раненых. Тяжёлых опускали в кубрики, с ранениями полегче, которые могли передвигаться, оставляли на палубе. Почти всех надо в госпиталь, оперировать. В Керчи, под обстрелами из пушек, когда немцы уже просочились в некоторые районы, это невозможно. Катер осел в воду. Командир тут же отдал приказ отходить. Желательно до рассвета вернуться в Туапсе.
Прошли более половины пути до Туапсе, слева недалеко идёт ещё один «охотник». И вдруг за его кормой взрыв. Неужели минное поле? Или катер подорвался на оторвавшейся от якоря донной мине? Повернули к катеру, застопорили ход. Матросы бросали сеть, вытаскивали на палубу тонущих людей. Спасли десяток из тех, кто смог продержаться на воде до подхода «охотника». Тяжелораненые утонули. Постояли, покричали, даже включили прожектор. Очень опасно, можно получить торпеду в борт от подлодки или другой неприятный сюрприз.