— Он же сказал, — отмахнулся я, не желая, чтобы моя Пара думала о другом, — что вернется сразу, как только разберется с делами.

— Какими? — ее будто прорвало. Мирабель махнула палкой и сжала древко до побелевших пальцев. — Как долго это продлится? — посмотрела на меня с болью во взгляде. — Акзэл, я его не чувствую, как раньше, и это… беспокоит.

— В каком смысле не чувствуешь? — насторожился Тресвен.

— Понимаете, — словно подыскивая слова, замялась она. — Ваше присутствие будто материально. Я даже когда не вижу вас, то ощущаю сердцем. Знаю, кто где находится. Иногда даже не секрет, что вы делаете или о чем думаете… Точнее, о ком. — Она чуточку покраснела, не оставляя сомнений, какие именно наши желания ей известны. — А Эрриан словно исчез. Отгородился глухой стеной.

Мы с братом мгновенно переглянулись. Да, она верно почувствовала. Вот только Эрриан не за стеной. Он намного дальше — в мире, где жила Мирабель до того, как стала нашей дайной. После разговора о Тео, старший решил наведаться туда и попытаться найти ответы. Я сделал то же самое, но здесь. А Тресвен, как повелось с самого начала, остался приглядывать за нашим сокровищем.

Мы клятвенно обещали старшему держась себя в руках, не беспокоить дайну и тихо-мирно дожидаться его — и пока ничего не нарушили. Не прикоснулись к ней, не разгромили дом, даже не подрались. Достижение! Мелкие несерьезные стычки не в счет. Это же ерунда.

— Не стоит беспокоиться, — щелкнул я лисичку по носу и развернул к себе спиной. С удовольствием вдохнул запах ее волос и прошептал: — А теперь закрой глаза. Будем учиться драться, как настоящие воины.

— Акзэл, прекрати, — не унимался Тресвен. — Ты смешон своими попытками вклиниться во все, что касается нашей Пары.

— Будь добр, не мешай, братец, — предостерегающе глянул на него и вновь обратился к дайне: — Вытяни руку. Представь, что палка — ее продолжение. Рассеки воздух. Хорошо… А теперь еще раз, но приложи больше сил. Нужно, чтобы засвистело, появился гул, вибрация. Почувствуй ее всем телом.

Лисичка сделала пару взмахов, но затем остановилась и посмотрела сперва на меня, а затем на брата. Покачала головой и опустила руки:

— Не выходит, — сдалась она, даже толком не попробовав. Словно мысленно не переключилась с тревоги об Эрриане на происходящее здесь и сейчас.

— У нее должен быть один учитель, — не смолчал Тресвен. В последнее время его все чаще и чаще прорывало. Обычно молчаливый и спокойный, он поражал все возрастающей раздражительностью. Брату словно доставляло удовольствие указывать на моменты, где я ошибаюсь, особенно в присутствии дайны.

Но я не собирался уступать и сдаваться.

— Ты прав, лучше один учитель! Я готов. Лисичка, с этого дня…

— Я говорил о себе! — перебил он. — Ты ведь понимаешь, что техники у тебя никакой.

— Считаешь?

— Все классические приемы исковерканы дурацкой импровизацией. Ты не способен воспроизвести ни одного правильного паса. Красуешься в бою, зачастую из-за этого подставляясь. Поединок — это свод правил. Четких и последовательных. Каждое движение должно быть выверено, продумано на несколько ходов наперед. Нужно просчитывать возможные ответы противника и предугадывать их. Но если не знать основ, то ничего этого не получится.