— Мила адекватная, не наговаривай на неё. А Диане двадцать один год, она совершеннолетняя.

— Ромашов, ты же понимаешь, что тебе реально придётся жениться? Поматросил и бросил не прокатит. Вздумаешь соскочить — знай, я сам тебя выловлю и за шкирку в ЗАГС притащу!

— Извини.

— Антон, — уже спокойно, — она моя свояченица, плохая она или хорошая — неважно. Диана — сестра моей жены, и одним «извини» ты уже не отделаешься.

— Она мне нравится…

— Что? — охнул я. — Чем тебе эта сопля могла понравиться?

Его ответ меня убил!

— Готовит вкусно.

— Час от часу не легче! А впрочем, пофиг. — Обречённо махнул рукой. — Ты на ней женишься, и точка. Считай это моим приказом, и он не обсуждается.

— Всё сказал? — смотря на меня прищуром, спросил он.

— Пока да! А там посмотрим…

— Не кипишуй, командир, женюсь я на Канарейке.

— Этого мало, друг. Ты обязан сделать её счастливой. Счастливая женщина — проблем меньше. Короче, сделай так, чтобы она светилась от счастья, как начищенный самовар. Понял меня? — Он улыбнулся и кивнул. — Увижу её в слезах слезы — будешь иметь дело со мной. Буду бить долго и больно, возможно, ногами.

— А обороняться я имею право?

— В этом случае нет. Ну ты и отжёг… — Похлопал его по плечу. — Ну, всё, я пошёл, пора Регину отвезти на аэродром.

Только я отвернулся и сделал шаг, как мне прилетело в спину:

— Ты же её терпеть не можешь.

— Кого? — Резко развернулся к нему.

— Диану.

— Это ничего не меняет. Она сестра жены, и этим всё сказано.

Иду к машине и думаю, как жене помягче преподнести такую новость. С ума сойти! Бедный Ромашов. Вот это он встрял!

Я сидел напротив Регины. Она зажимала рукой рану, из которой сочилась кровь. Молча достал аптечку и сел рядом с ней.

— Давай обработаю. — Убрал её руку и принялся обрабатывать перекисью рану, ей повезло — она сквозная. Приподнимаю взгляд, а Регина смотрит пристально на меня.

— Егор… — начинает она.

— Это ничего не значит, — сразу убиваю надежду на помилование.

— Пожалуйста… — шепчет.

— Ты хотела подставить нас. Ты убила невинных людей, так что мой ответ — нет.

— Тогда отправь меня в тюрьму.

— Ты оттуда сбежишь и это ты знаешь не хуже меня. Ты не оставила мне выбора, Регина. Я должен тебя вернуть, откуда взял.

— Я не животное, от которого можно избавиться! — воскликнула она.

— Верно, не животное, ты хуже.

— Тогда убей сам! Егор, я же всегда верой и правдой служила тебе…

— Я тебе за это нехило платил. Хватит, Регин, давить на жалость, знаешь же, что это бесполезно.

— Егор, я же люблю тебя…

— Них*я себе любовь! — присвистнул я. — Ты же отправила координаты боевикам о месте, где мы собирались высадиться.

— Но вы же не попали в засаду, а, наоборот, их разгромили.

— Регина, ты выслала им те координаты, которые нечестным путём добыла. Тогда ты была уверена, что они настоящие, так что завязывай строить из себя благородную деву!

— Ты полюбил, что мне оставалось? Я была готова терпеть нескончаемую череду твоих любовниц, но только не это.

— Дура ты, Регина. И о любви них*я не знаешь. Любовь-то не терпит зла. За любимого не жалко и жизнь отдать. А когда объект твоей любви погибает, ты вместе с ним тоже умираешь.