— Да. Но тебе не скажу, — зло отвечаю.

— Как же ты меня достала! — процедил он сквозь зубы, надвигаясь на меня.

— Егор, тормози! — услышала я грозный голос Ромашова. Я повернулась к нему и чуть не разрыдалась, понимая, что это последние минуты, когда он рядом со мной. Отошла в сторону и навела на него пистолет.

— Диана, опусти пушку! — заорал Лютов.

— Поклянись, что женишься на мне, — обливаясь слезами, требую.

Если не согласится, себя застрелю, потому что не смогу без него жить. Антон смотрит на меня и молчит, играя желваками. — Поклянись, сказала! — закричала срывающимся от отчаянья голосом.

— Обещаю, — произносит он тихо, пристально смотря мне в глаза.

— Пизд*ц! — чуть ли не сплёвывая, произнёс Лютов, вырывая из моих рук пистолет. — Антон, что за херня?

— Не вмешивайся, — произносит Ромашов и подходит ко мне. — Пошли. — Берёт меня за руку и уводит в дом.

— Ты уезжаешь? — обречённо произношу, устало садясь на кровать.

— Да, — отвечает. От этого «да» острая боль пронзила сердце. — Диана, собирайся! — зло рыкнул он.

Встаю и на негнущихся ногах иду к своей сумке. Нужно успокоиться, но предательские слёзы сами катятся по щекам.

— Канарейка, завязывай слёзы лить… — тяжко вздохнул он.

— Я не плачу, — пробурчала в ответ.

— Я вижу, как влажная дорожка за тобой тянется. Прекращай рыдать, я сказал! — А я не могу успокоиться, и всё тут. — Ну что опять не так, а? — Подходит ко мне и, приобняв, пожимает спиной к себе. — Диан, ну правда, завязывай рыдать. Собери вещи, пора отправляться домой.

— Так езжай, я тебя не держу, — всхлипнув, отвечаю. Пытаюсь справиться с этим чёртовым потоком слёз.

— Не держит она… — Он ещё сильнее прижал. — Проблема в том, что я дал обещание тебе. А ты знаешь, что я всегда держу слово. Так что с сегодняшнего дня мы будем жить вместе. Но больше не смей на меня пушку наставлять — такое дважды не прокатит. И всё-таки ответь, что ты имела в виду, когда сказала Регине: «Что касается тебя»? Что Андреев тебе сделал?

Я прикрыла глаза. Не могу рассказать, хоть режьте меня.

— Я не хочу говорить об этом.

— Ладно, подожду, когда ты будешь готова. Ответ «никогда» не принимается. А теперь беги собираться, я устал и зверски есть хочу, а нам до дома часа три нужно добираться.

— Так можно в кафе перекусить?

— Ну уж нет, я в забегаловках не питаюсь. Сама приготовишь. — И ехидненько: — Невеста.

Резко развернулся и вышел из дома. А я, как дура, стою с улыбкой до ушей. Невеста. Пусть и сказал с сарказмом, но всё равно хорошо на душе от этого слова.

— У-и-и! — взвизгнула я и побежала собирать вещи.

Ромашов вышел с полуулыбкой на губах. Капец, его чуть не пристрелили, а ему весело!

— Поговорим? — показывая глазами на лавочку, обратился я к Антону. Только мы сели, моей выдержке пришёл конец: — Ромашов, что это сейчас было?

— Я её совратил…

У меня, наверное, глаза стали квадратными от этой новости. Меня же жена убьёт за сестру!

— Я же тогда пошутил! Антон, ты чего наделал?

— А что ты хотел?! Я мужик, в конце концов!

— Я в курсе. У меня другой вопрос: как ты мог меня так подставить? Она же мелкая ещё! Какого хрена ты на неё полез. Пизд*ц! Меня теперь жена убьёт, и всё из-за тебя, Казанова долбанный! — заорал я.