— Я сча… — Она резко замолчала, и её рука, соскользнув с моей щеки, упала ей на грудь.

Я ещё слышу слабый стук её сердца. Оно отчитывало последние секунды жизни Регины. Удар, ещё один, ещё — и тишина… Я закрыл её глаза и прижал её к груди, начал раскачиваться, словно пытаюсь усыпить ребёнка. Только, бл*ть, сон её будет длиться вечность, и не проснётся эта глупышка никогда. И всё из-за меня. Да что же это такое! Не полюбила бы меня, не наделала бы глупости. Не качал бы я сейчас на руках бездыханное тело. Бедная девочка, сколько на её долю выпало. И, как вишенка на торте, нате распишитесь, безответная любовь! Да нах*я она такая нужна!

— Егор! — громко крикнув, позвал меня Сева. — Всё, да?

Я лишь махнул головой, предательский ком застрял в горле.

— Мужики, да что же это такое? Девчонки гибнут вместо нас! — схватился за голову Виктор.

— Это её выбор, Вить. — Серёга тронул его за плечо. — Командир тут не виноват.

— А я его не обвиняю. Просто… — его голос дрогнул. — Нет, ни х*я непросто. Любил я Регину, знаю, что она натворила делов. Но, мужики, разве сердцу прикажешь? И знал я, что Лютый ей дал шанс спастись за прошлые заслуги. Надеялся, что найдёт она своё счастье там, на чужбине. Но нет, она решила искупить свою вину. Да кому это на хрен нужно-то было! — Со стоном он закрыл руками лицо.

— Да всё мы знали и молчали. Как ни крути, она же с нами не один пуд соли съела, — ответил ему Сева.

— Ей это было нужно! — уже Сергей решил высказаться. — Ты слышал её слова. Она уходила за грань счастливой.

Виктор поднял голову и глухим голосом:

— Лютый, дай мне её. Хоть мёртвой её обниму. Пожалуйста…

Я передал ему тело, Виктор бережно взял её в руки и завыл, как раненый зверь, прижав Регину к себе. Он всю дорогу с ней разговаривал, и щёки были мокрые от слёз. Говорят, мужчины не плачут. Врут — когда по-настоящему больно, и у нас слёзы тоже текут рекой. Мы взяли её с собой, пусть у Регины последним пристанищем станет родная земля. Она заслужила. А я, кажется, научился прощать.

После командировки примчался к Глебу домой. Я попросил его приглядеть за Милой и Дианой, потому что страх её потерять не прошёл. Беркутов меня понял, ведь сам нечто подобное пережил. Захожу к нему и вижу жену. Она держит на руках малыша и заразительно смеётся. Какая же она у меня красивая сейчас. Мила с ребёнком на руках — завораживающее зрелище. Тут её смех оборвался, и мы встретились взглядами. Не знаю, как она, но я охренеть как захотел, чтобы у нас быстрее появился мелкий. Жена отдала малыша Лене, сестре Лизы, и направилась ко мне. А вот Диана недовольно скривилась.

— Завязывай сухофрукты изображать, тебя Ромашов у машины ждёт, кстати, зверски жрать хочет.

— Тоже мне новость, — огрызнулась она.

Вот же зараза малолетняя!

— Привет, — сладким голосом поздоровалась жена, обхватывая меня руками.

— Ангелок, как ты насчёт того, чтобы мелкого завести? — перешёл я сразу к делу.

Ну, а что тянуть-то? Мне жизнь подарили, пора использовать её с умом. Не фиг вхолостую семя своё расходовать.

— Детей не заводят, а рожают, — поправила она мня.