— Не знаю, день, неделю, может, больше. Мозг — штука сложная, но динамика положительная. Организм молодой, выкарабкается. Нужно только набраться терпения.

— Я могу её увидеть?

— Нет, она же в реанимации, туда вход воспрещён.

Возможно, но не мне. Через знакомых надавил, и меня впустили к жене. Лежит моя девочка, бледная и вся в проводах, мерзкий писк прибора бьёт по нервам, отдавая болью в груди. Я понимаю, что ничем не могу помочь, врач прав, нужно ждать.

— Ангел мой, прошу тебя, вернись к нам.

Молчит.

Я прикасаюсь к её руке и отступаю. Мне дали минуту, так что нужно уходить. Но не получается сдвинуться с места. Ноги словно приросли к полу, смотрю на неё и не могу отвести взгляд.

Пьяный водитель разрушил наш мир. Как таких тварей земля носит?! Убил бы его, но он уже мёртв. Сука, как больно, грудь сдавило, ни вздохнуть, ни выдохнуть!

— Вам плохо? — кто-то дёргает меня за рукав, поворачиваю голову — медсестра.

— Нет, всё хорошо, — отвечаю и выхожу.

Возвращаюсь домой и прижимаю сына к груди, он — частичка жены, и мне становится легче.

— Егор, как она? — не скрывая слёз, спрашивает бабушка.

— Не знаю. Мила спит, словно принцесса из сказки.

— А ты как?

— Я? Тоже не знаю. Чувствую себя роботом, словно нет души у меня больше. Или она уснула вместе с женой. Но ты не переживай, я справлюсь. Завтра будет легче.

А про себя: «Не будет, просто я научусь скрывать свои чувства».

— Давай я внука спать уложу.

— Я сам! — Сильнее прижал к себе клопа, не хочу его выпускать из рук. Он моя единственная связующая ниточка с Милой.

— Егор.

— Я хочу побыть с сыном, мне так легче, понимаешь?

Она поняла, смахивая слезу, ушла в свою комнату, а я до утра не выпускал мелкого из рук. Проснулся утром, покормил сына и, отдав его бабушке, поехал к жене. Один день становился похож на другой, Мила не приходила в себя. Казалось, это длилось целую вечность, а всего-то прошло четыре дня. Я приходил к ней и, часами сидя возле её кровати, разговаривал… Надеялся достучаться до неё. Умолял вернуться, рассказывал про сына и говорил, как сильно я её люблю. На пятый день пришёл, и меня поймал в коридоре за руку доктор.

— Доброе утро, у меня хорошая новость и так себе, — начал он сходу.

— Давайте с хорошей, а то я чертовски устал от плохих.

— Ваша жена пришла в себя. — От этой новости у меня дыхание вновь перехватило. Захотелось рыдать от счастья. — Но, — продолжил он, — у неё частичная потеря памяти. Не помнит, что произошло последние три года. Я как понял, вы единственный её родственник.

— Нет, у неё есть сестра. Она приходила. Но её не пустили к ней.

— Неважно. В общем, я вас предупредил. Как я и говорил, новость не очень. Но не критично, она всё вспомнит…

— Я понял, нужно будет подождать. — Зря он думает, что это меня расстроит. Ничего страшного, снова её завоюю, ведь любовь не умирает, она либо есть, либо её нет. Главное, что она очнулась, а с остальным я справлюсь.

Захожу и не могу сдержать вздох разочарования. Моя жена опять спит. Сел рядом, взял осторожно её руку и, прикоснувшись к ладони губами, принялся ждать, когда моя спящая красавица проснётся. Не знаю, сколько я так сидел, может быть, час, а, возможно, и два. Вдруг ресницы жены вздрогнули, и она медленно открыла глаза. Господи, как же скучал по её взгляду!