Де Бюэй смотрел на меня, в легком удивлении подняв брови, а я сидел напротив него, уткнувшись взглядом в лакированную поверхность его рабочего стола, и мучительно пытался подобрать слова, способные опровергнуть его убежденность и в то же время не обидеть. Молчание несколько затянулось, а верные слова все не приходили на ум. И я решил, что лучше пусть я буду плохим дипломатом, чем лживым или подобострастным собеседником.

– Ваше сиятельство! Извините, если что скажу не так. Но мне кажется, даже не кажется, а можно сказать, что я вполне убежден в том, что вы заблуждаетесь.

– Интересно-интересно! – воскликнул с воодушевлением граф, ставя локти на столешницу и водрузив голову на сцепленные пальцами ладони. – И в чем же?

– Увы, убедить общество оказалось не так просто, как отдельно взятого дворянина. Общество в лучшем случае брезгливо замолкает при моем приближении, оно отвергает меня, как отщепенца. Иногда мне кажется, что большего уважения удостаиваются дворяне, собирающие вокруг себя шайки разбойников и промышляющие грабежом на больших дорогах. А вся шумиха вокруг моей персоны вызвана всего лишь интересом к результату очередной моей дуэли: все ждут моего неминуемого поражения – как справедливого возмездия за выбор недостойной благородного человека профессии. Да только вот я оказался чрезвычайно везуч в последнее время.

– Чрезвычайно везуч?! – брови графа вновь взлетели ко лбу. – Ну, Орлов! Поразительная, беспрецедентная скромность! Поразительное самоуничижение!

– Э, простите? – пришла моя очередь удивляться. – Я чего-то недопонимаю?

– Милый вы мой рыцарь! – теперь де Бюэй откинулся на спинку стула и скрестил руки на груди. – Вы считаете себя посредственным фехтовальщиком и сорок шесть побед в сорока шести дуэлях за полгода приписываете своему нежданно проснувшемуся фарту? Вы превосходный фехтовальщик, и за вашими подвигами наблюдает уже вся столица. Знаете ли вы, что сегодня утром у меня побывали уже посыльные от короля и королевы. Их величеств интересовали подробности вашей вчерашней схватки с амазонкой! Благо, что я обладал этой информацией! Месье Орлов! Вчера вы одолели сильного мастера клинка из славящейся своими бойцами Аллории. А до этого пригвоздили к стене дома Ронсара, пробили легкое Монтеню, заставили капитулировать де Фонтена, Белуччи, Бладжера, Чезаре и Шантилье. Я называю только самых известных из поверженных вами дуэлянтов!

– Имя Чезаре кажется мне смутно знакомым, но не помню, чтобы кто-то из моих соперников представлялся этим именем. С Ронсаром случайно вышло, слишком уж он меня из себя выводил. Белуччи и Бладжера никогда в глаза не видел!

– Чезаре – довольно известный бретер в своей Ларгисии. Так же, как Белуччи – в Нугулеме. Бладжер же и вовсе считается первой шпагой Гергонского королевства! Все эти господа назвались чужими именами из благородных побуждений – дабы не давила на вас их слава. Так сказать, для чистоты состязания.

– К стыду своему должен признать, – только и смог смущенно пробормотать я, – что господа Чезаре и Белуччи зря старались – их имена ничего бы мне не сказали. О герцоге Бладжере из Гергона я слышал, но никак не предполагал встретиться с ним лицом к лицу…