После того, как все было рассказано, он почувствовал вдруг такую легкость, что казалось, птицей мог взмыть над повозкой. Но вслед за этим, словно испугавшись, как бы он и впрямь не сделал этого, события минувшего дня всей тяжестью навалились на его ресницы. И когда отец, очнувшись, тихо спросил:
- Но почему?!
Ответа не последовало - Крисп уже спал...
5
Потом буквы стали сливаться в шеренги…
Уснул и Стас. Он даже сам не понял, в какой момент это случилось.
Сначала буквы, выделенные аккуратным, похожим на учительский, почерком, начали рябить и менять очертания.
«Б» - римскими легионерами понесли на себе колья для частокола вокруг лагеря... «а» - щитами болтались за спинами уставших воинов... «к» - в имени римского мальчика замахивалась бичом на четверку коней... а бесконечно долгое слово «последовало» - на трех, выточенных из бревен колесах, прокатилось тяжелым, неповоротливым тараном...
Потом буквы стали сливаться в шеренги строк, шеренги - в когорту страницы... И вошедшей маме осталось лишь поднять упавшую на пол тетрадь, укрыть Стаса одеялом и выключить свет.
6
- Васька, куда? Стой, оглашенный! Сто-ой!..
- Да что же вы, ироды, делаете?
- И так закрыли, родимую, так и еще совсем порушить решили?
- Креста на вас нет!
- А зачем он нам? Посторонись, мамаша! Люди в космос вовсю летают, а ты до сих пор – крест… крест… Кстати, Иван Петрович, с крестом-то что делать будем?
- Как что? Зацепи тросом, и – трактором вниз!
- Трактором я могу, а на купол найди, кого помоложе, лезть. Вон – хотя б Капитона!
- Эй, Капито-о-он, иди-ка сюда!
- Ну, чего еще?
- Кончай иконы рубить! Давай, лезь на купол!
- Сам лезь! Не видишь, я руку поранил?
- Еще не хватало, чтоб председатель колхоза пятками перед вами сверкал! Ну что, ни одного смелого, что ли, во всей Покровке нет?
- Есть, дядя Вань, есть!
- Васька, куда? Стой, оглашенный! Сто-ой!..
Скрипнула входная дверь, в палату пахнуло свежим ночным воздухом, и в полной темноте послышались чьи-то осторожные шаги.
- Кто здесь?
- Это я, отец Тихон, Валентина!
- А почему свет не включаешь?
- Вас не хотела будить. И потом, я ведь тут каждую вещь на ощупь знаю! Сейчас только таблетки возьму…
- Что шмыгаешь носом – маме?
- Нет, теперь уже мне! Маме больше никакие лекарства не помогут…
- Что… Пелагея Васильевна… Бабушка Поля – умерла?!
- Нет! Но… «Скорая» только что приезжала, и просили – больше не вызывать. Сказали, чтобы я дала умереть ей спокойно. А как это – спокойно, если она всё время священника из города просит привезти, а тот, как нарочно, в отъезде… Не могу больше смотреть на ее муки. Ну, я пошла!..
- Погоди… постой! А я тут зачем?
- Так вам ведь нельзя!
- Ну, это еще, как сказать? Ты мне только…подняться помоги, а там уже Сам Бог нам поможет!
- Но, отец Тихон… отец Тихон!! Отец Тихон!!!
- Вот видишь, и встали… и идем!
- Вам не плохо? Не больно?
- Нет, всё хорошо. Всё хорошо будет! Воздух-то здесь какой, а? Соловьи поют… Вот и пришли… Вот и калиточка ваша… И дверка. А вот и бабушка Поля. Ну, здравствуйте, Пелагея Васильевна!..