Он улыбнулся, и ее это воодушевило.

– А ты? – поинтересовался он. – Чем занимаешься ты?

Она пожала плечами:

– Так – всем понемногу, то в барах, то официанткой – вот в таком духе. Я пока еще не решила, чем хочу заниматься.

– Я учился на повара, пока не нашел себя в музыкальной индустрии.

Это стало первой новостью, которую она о нем узнала. Ее отец был поваром. А для них он хоть когда-нибудь готовил? Она задумалась, имелись ли у нее какие-то врожденные кулинарные способности, но вспомнить ничего не удалось.

Мик рассказал, как началась его карьера в одном французском ресторане в Западном Лондоне. У одного молодого официанта были замечательные вокальные данные, но ему не хватало уверенности, чтобы где-нибудь выступить. Мик свел его с великолепным гитаристом – своим университетским знакомым – и стал подыскивать для них возможности для заключения контрактов. Не прошло и полугода, как Мик нашел им ударника и бас-гитариста. Дела у вновь образовавшейся группы пошли так хорошо, что вскоре он собрал деньги, необходимые для записи альбома. Так было положено начало его первой фирме.

Мик говорил не умолкая – из одного предложения тут же вытекало следующее, одна история переходила в другую. Возможно, он пытался избегать неловких пауз, возможно, оттягивал более серьезный разговор о том, зачем здесь Миа. Чем больше он говорил, тем больше она чувствовала себя не в теме, и молчание душило ее, точно пара рук, сомкнувшихся на ее горле. Она сознавала всю нелепость ситуации, однако вопрос о его уходе из семьи казался настолько громоздким, что к нему не представлялось возможным подступиться.

– Миа?

Она подняла глаза, не совсем представляя, насколько абстрагировалась от происходящего.

Мик смотрел ей прямо в глаза:

– А ты вообще музыкой интересуешься?

– Я ее обожаю, – ответила она, накручивая на кончик пальца прядь волос. – Но я люблю слушать, я не играю. – Ей нравилось ходить на концерты, ощущать глубоко в груди музыкальный ритм. Этим Лондон и был хорош, это было его единственным достоинством.

– Ты сказала, ты прилетела сюда из Калифорнии? Ну, и что ты там видела?

Миа раскрутила прядь и сунула руки под себя.

– Пляжи более дикие, чем я представляла. Более спокойные. Все красиво.

– Ты была в Лос-Анджелесе?

– В Сан-Франциско.

– Я семь лет жил в Лос-Анджелесе, – сказал он. – Фантастика – сплошная тусовка.

Сплошная тусовка. А она бы так выразилась? Нет. А Кейти могла бы. Она отмечала в Мике схожесть со своей сестрой – уверенно-доверительное общение, непринужденная речь.

– Окна моего офиса выходили на пляж, – продолжал он. – Неплохо после Лондона, правда?

После Лондона. После того как он их оставил. Она чувствовала потребность перевести разговор в другое русло – о том, как им жилось. Она попробовала воспроизвести написанное в дневнике, но нужные слова будто расплывались в разные стороны, и ей не удавалось зацепиться ни за одно из них.

У Мика зазвонил мобильный телефон. Он тут же ответил на звонок.

– Джеймс! Да, да… Верно… Несомненно. – Он взглянул на часы. – Все в силе.

Миа допила свой напиток. Перед уходом из гостиницы ей следовало бы поесть. Она уже ощущала расслабленность, появившуюся в мышцах лица. Поставив на стол пустой бокал, она вдруг заметила, что сумерки поглотила ночь.