Кейти видела, как побледнело мамино лицо и страшно округлились глаза, когда она стояла с прижатой к уху телефонной трубкой.

Последовавшие события того вечера вспоминались ей потом в виде отдельных фрагментов, словно иллюстрации в книжках комиксов. Она запомнила поездку в такси в темноте, стойку в приемном покое больницы, через которую ей не удавалось заглянуть, даже когда она приподнималась на цыпочки, свою сестру, лежавшую на кровати с блестящими металлическими боковинами, маму, сжимавшую бледными руками свою сумочку во время их разговора с отцом.

Он сказал, что Миа, поскользнувшись на площадке, упала с лестницы, однако всплывшие позже детали указывали на совершенно иные события. Одна из медсестер обмолвилась о мотоцикле, а сосед, назвав имя отца, употребил слово «безответственный».

Вернувшись из больницы на следующий день, они увидели, что ни отца, ни его вещей дома нет. Однако этим дело не закончилось. Со временем мама становилась все более безжизненной и безучастной, а по вечерам, когда она принимала ванну, Кейти слышала доносившиеся сквозь шум воды рыдания.

Даже будучи ребенком, Кейти понимала, что произошедший с Миа несчастный случай и уход отца как-то взаимосвязаны. Она помнила, как, оказавшись в дверях маминой спальни и наблюдая за тем, как Грейс тщательно маскирует темные круги под глазами, спросила:

– А папа ушел из-за Миа?

Выронив золотистую баночку с маскирующим кремом, мать в три шага очутилась возле нее, схватила за плечо и шлепнула по попе. Три месяца спустя они с упакованными в коробки вещами садились на автобус до Корнуолла.

Сейчас, листая страницы дневника, она отметила появившееся у нее тревожное чувство, что та встреча с Миком каким-то образом сказалась на дальнейшем путешествии Миа. Лежа на кровати, она продолжала читать – быстро, но внимательно. Она не заметила появления в своем гостиничном номере еще двух постояльцев и не слышала, как по окну забарабанил тропический дождь. Она была поглощена чтением все новых страниц дневника, на которых Миа рассказывала, что произошло тем вечером, когда она пришла повидать отца.

Миа в ожидании стояла возле двери. Даже с наступлением сумерек воздух не утратил тепла, и она чувствовала, как за пояс ее шортов устремилась тоненькая струйка пота. Подсунув сзади за пояс палец, она слегка оттянула его, чтобы кожа почувствовала хоть малейшее движение воздуха. Пот выступил под мышками; капельки скатились в ложбинке по груди.

Продолжая ждать, она, затаив дыхание, прислушивалась и наконец услышала звук торопливых шагов, направлявшихся к двери. Чуть отойдя назад, она скрестила руки на груди, потом опустила и вновь скрестила в более свободной манере.

Мик был с нее ростом. В свободной белой рубашке и черных шортах с прицепленным к ним мобильником. Лицо из-за щек казалось круглее, чем на запомнившейся ей фотографии; волосы, которые приобрели стальной серый цвет, чуть поредели и были коротко пострижены. Она обратила внимание, что глаза у него были, как у Кейти, – карие, со светлыми ресницами.