Насекомое было размером чуть ли не с ананас, у него было шесть лапок, четыре крыла, как у стрекозы, длинное рыло с внушительным рогом и узкие, горизонтальные зеленоватые глаза, как у крокодила, со щелевидным зрачком.

– Бумбеле! – изумлённо пробормотал Мигомберо. Так в Баире соплеменники называли шмелей.

Однако этот летающий великан шмелём не был, хотя и походил на земное насекомое чёрно-жёлтой полосатой раскраской. До этого момента Мигомберо встречал только бабочек и пчёл, хотя и они были намного крупней земных аналогов, отличаясь формой и наличием «лишних» деталей. При этом все встреченные насекомые выглядели мирными существами, в то время как «шмель» или скорее «шершень» явно нёс угрозу и действовал на нервы пристальным звериным взглядом.

– Пошёл отсюда! – отмахнулся ножом Мигомберо.

«Шмель-шершень» издал скрип, зажужжал сильнее и поднялся выше, по-прежнему не спуская глаз с чернокожего человека, словно изучая его реакцию, потом скрипнул ещё раз и исчез.

Мигомберо расслабился, хотя особого страха не испытывал. Он не раз встречался в джунглях с агрессивными насекомыми и знал, что мускусный запах пота, присущий африканским жителям на генетическом уровне, отпугивает многих кусающихся тварей не хуже репеллента. Возможно, и местные представители мира инсектов реагировали на родичей Мигомберо соответствующим образом. Настораживало лишь одно: вёл себя странный шмель слишком осмысленно, как разведывательный мини-беспилотник, проявляя к человеку нездоровый интерес.

На всякий случай он обошёл лесок вокруг болотца, выискивая скрытых зарослями жителей, опасных тварей не обнаружил и лёг спать, решив поближе к утру сделать разведрейд к лагерю русских. Уснул сразу, будто в мозгу сработал выключатель. Однако спал плохо. Начали сниться какие-то кошмары: пожар, шторм, бегство по чудовищному лесу, фонтаны огня из жерла вулкана и прочее, что не раз заставляло просыпаться и жадно пить воду из фляги, набранную из реки. Вода успокаивала, и он снова засыпал, чтобы проснуться от очередного катаклизма, необъяснимого с точки зрения логики.

В очередной раз, уже под утро, ему приснился совсем другой сон, скорее странный, чем страшный.

Он оказался на краю обрыва в серо-мглистую котловину, заполненную сгоревшим – по первому впечатлению – лесом, основание которого скрывал зернистый, буро-чёрный текучий туман.

Появление человека не прошло незамеченным.

Туман вдруг вскипел фонтанами, один из которых, удлиняясь, потянулся к Мигомберо. Холодея, он понял, что это летит струя насекомых, точки которых через мгновение выросли до размеров теннисных мячей и превратились в бумбеле – шмелей. Мигомберо начал отмахиваться руками, сбил несколько летунов, бросился бежать, но споткнулся и упал. Перевернулся на спину, отбиваясь от пикирующих на него насекомых, пока его не накрыл рой шмелей. В глазах потемнело… и через какое-то время посветлело. Он оказался внутри какого-то светящегося текучего пузыря, обнявшего его со всех сторон. Руки и ноги онемели, не подчиняясь мысленным приказам. Он застыл, беспомощный, парализованный чужой волей.