– Не звони мне, не пиши. Уезжайте отсюда и никогда больше не возвращайтесь. Я думаю, ни ты, ни Митя не сумеете найти Локко – ни на картах, ни в Интернете. Его не существует для вас, и это к лучшему, поверь. Это место выпустило вас, и самое лучшее – чтобы оно о вас позабыло. Так что не стоит дергать кота за усы и напоминать о себе.

Немного поразмыслив, Стелла решила, что так и в самом деле будет лучше. До самой последней минуты она боялась, что Локко все-таки не отпустит их с Митей. Им не выбраться, думала она, что-то помешает. Локко не даст убежать, как не дал этого сделать Лине.

Они не говорили об этом, но по тому, как Митя стискивал здоровой рукой ее пальцы, по тому, как сжимались в тонкую линию его губы, когда они ехали в автомобиле в аэропорт, садились на самолет, взлетали, Стелла догадалась, что он думает о том же самом.

Все сплелось в такой тугой, запутанный клубок…

Стелла налила себе кофе в любимую кружку из темного стекла, добавила капельку топленого молока, за которым специально утром зашла в магазинчик неподалеку. Она пила обжигающий кофе маленькими глоточками, почти не чувствуя вкуса.

Митя пришел в себя ночью – той самой ночью, когда перестало биться сердце его жены. Этого нельзя было сказать с точностью до минуты, но Стелла была уверена: Митя открыл глаза в тот самый миг, когда Лина умерла. Что стояло за этой синхронностью, девушка не знала, но в том, что случившееся не было случайным совпадением, сомнений быть не могло.

Митя пришел в себя, и Стеллу пустили к нему на секундочку. Она увидела его, лежащего на больничной койке, бледного и беспомощного, и не сумела удержать слез.

Он через силу улыбнулся, вроде бы ничуть не удивившись, откуда она здесь взялась, и произнес еле слышно:

– Значит, не показалось. Это была ты. Там… на дороге.

Она села на стул возле кровати. Погладила его по руке и кивнула, стараясь не плакать.

На Митино лицо набежало темное облако: видимо, он вспомнил что-то тревожное. Беспокоится, что с Линой, поняла Стелла. Он ведь так спешил к ней, что едва не погиб. Но сообщать ему подробности она не собиралась. Пусть окрепнет, придет в себя хоть немного.

– С ней все хорошо, – не дожидаясь вопроса, проговорила Стелла, – я разговаривала с Линой вечером. Она скоро придет навестить тебя.

Стелла чувствовала, что говорит слишком поспешно, как будто оправдывается неизвестно за что, но Митя ничего такого не подумал. Он поверил, но волнение его не улеглось. И он был как будто удивлен.

– Она здесь? Не в Локко?

Боится, что там с ней может случиться что-то нехорошее, поняла Стелла. Но проблема в том, что плохое уже случилось – его любимая жена окончательно тронулась умом. Только вот Мите этого пока знать не обязательно.

– Лина устала, распереживалась и прилегла отдохнуть, – уклончиво ответила Стелла. – Не волнуйся, с ней все хорошо.

Митя хотел сказать еще что-то, но тут, на счастье Стеллы, в палату вошел доктор, и девушку выставили обратно в коридор.

Остаток ночи она ломала голову, как бы рассказать Мите о состоянии Ангелины так, чтобы это не отразилось на его собственном здоровье. А утром, еще и семи не было, ей сообщили о смерти Митиной жены. Тетя Оля по какой-то надобности рано утром оказалась близ номера Мити и Лины, увидела, что дверь чуть приоткрыта. Это было необычно, и женщина, желая убедиться, что с гостьей все в порядке, легонько постучалась. Не получив ответа, заглянула внутрь и увидела лежащую на кровати Лину.