Как хорошо. Как же приятно просто дышать, не чувствовать постороннего воздействия, не разрываться от двойственности сознания, не подвергаться пытке подчинения и больше не бороться с ней. Я принадлежала самой себе! Я сейчас точно мыслила здраво.

— Твое слово — временная мера, и нарыв не исчез. Бродяжка, ты уверена, что тебе нужна именно моя помощь? Я не целитель. Обратилась бы…

— Мне нужны были твои сто тиков, — довольно грубо прервала я его рассуждения. — Обратиться куда-то еще я не могла. Извини, что побеспокоила ночью. Больше этого не повторится. Просто доделай начатое, назови цену, и я уйду.

— Все из-за этого? — спросил он спокойно, положив ладонь на мой знак рода на боку.

А ведь я прижимала к нему локоть, прятала. Неужели увидел? Узнал?!

— Или причина в первом составном слове, на которое требуется больше сотни тиков? Рассказала бы сама, чтобы не догадывался. Но раз так… Оно снимает подчинение, однако имеет неприятные побочки. Если я правильно понял, поэтому на твоей спине появился нарыв. Полагаю, еще утром его не было, так бы заметил по поведению. Сколько на колдовство потребовалось? Сто, сто двадцать или сто пятьдесят? Я точно не помню, но это не составит труда узнать. Все еще предпочитаешь молчать? Мне рассуждать дальше, бродяжка? Сейчас приду к умозаключению, что не кто-то, а именно ты потратилась на это слово, ведь вряд ли доверяешь хоть кому-нибудь. И как же внезапно твой резерв из полпальца разросся до целой руки, да еще так быстро, однако.

Теперь приятными ощущения не казались. Нет, мне нравилось прикосновение силы к спине, пальцев Шая попеременно то внизу, то вверху, однако теперь я превратилась в сплошной оголенный нерв. Не следовало приходить к нему. Вот только к кому еще? К ди Тарту что ли?

Я вздрогнула, когда мне на плечи лег теплый плед. Шай вдруг подхватил меня на руки.

— Хотя бы назови имя животного, подчинившего тебя, — выглядел он необычно.

Вроде бы спокойный, но присутствовала в голосе скрытая угроза. И я не понимала до конца, на меня она нацелена или нет. Я принцесса, дочь бывшего правителя, та, кто в состоянии подорвать власть его отца, перевернуть жизнь самого принца с ног на голову. Ему следовало бы на меня злиться. Я враг, угроза, от которой желательно избавиться. Но слишком крепко колдун прижимал меня к груди. К тому же при плохом отношении ничто не мешало перекинуть меня через плечо, как при ранении на дуэли.

— Ладно, молчи, бродяжка, сам все узнаю.

— А куда ты идешь? — решила я хоть как-то сместить тему разговора в более безопасное направление.

— Я привык выполнять свою часть сделки добросовестно, так что терпи.

Шай двигался быстро, помогал себе колдовством, чтобы раньше времени не выдохнуться. Его шаги эхом разносились по пустым коридорам академии. Он беспрепятственно миновал вахту с посапывающим мужчиной, выбрался на улицу, устремился к дикому саду.

Я чувствовала себя неуютно. Мне не нравилось быть слабой и полагаться на других. Хотелось самой разобраться со своей проблемой, однако сейчас это казалось невозможным. И целый месяц в подчинении тому доказательство.