Когда он проехал Бристоль, снег повалил с новей силой. Он пропустил поворот на дорогу №37 и повернул назад. В Шептон-Мэллет, где он остановился перекусить, ему сказали, что большинство дорог к югу блокированы. Он все сильнее ощущал себя жертвой заговора. Погода словно была союзницей Бича, который торопился завершить свое дело.

Но это значило, что он на правильном пути. Там, куда его не пускают, ждут его самые дорогие в мире люди.

Ему сказали правду. Дорога Лидфорд-Фосс оказалась завалена снегом. На Сияющий холм можно было добраться только узкими просеками, которые наверняка постигла та же участь. Он проехал пару миль и в конце концов застрял. Выйдя из машины, он сразу провалился в снег по колено. Теплая куртка и сапоги – дары Глюка – защищали его от холода, и он попытался руками отгрести снег от машины. Двадцать минут усилий не дали никаких результатов.

Он вернулся в машину, включил холостой ход, чтобы не замерзнуть, и начал обдумывать положение. Можно было вернуться назад пешком и попробовать в объезд. Так он мог потерять несколько часов и все равно не добиться успеха. Он мог остаться сидеть здесь в надежде, что дорогу расчистят. Подумав, он предпочел третий выход: добираться до сияющего Холма пешком. Судя по карте, дорога впереди разветвлялась, и по левому ответвлению можно было сравнительно быстро дойти до холма. Правда, он сомневался, что увидит его за снежной завесой, но лучше было идти наудачу, чем оставаться на месте.

Приняв решение, он приободрился и начал готовиться к путешествию. Достав из-под сиденья коробку Глюка с бумагами, он отобрал некоторые из них и сунул под куртку. Саму коробку он разорвал на куски и подложил в штаны для утепления. Потом он обмотал лицо кожаными ремнями, найденными на заднем сиденье, и надвинул капюшон. Сунув за пазуху пакет Глюка, он заглушил мотор и вылез.

«Я ненормальный, – подумал он, представив себя со стороны. – Чокнутый Муни во всем своем облике».

Снаружи было не так темно, как казалось из машины. Буран приутих, и пейзаж окрасился робким светом – светился скорее снег, чем свинцовое небо над ним.

Первые четверть мили ничто не нарушало его оптимизма, но потом холод начал проникать через его самодельную изоляцию. Но еще хуже было то, что он не мог разглядеть развилки. С каждым шагом становилось ясней, что он удаляется от холма вместо того, чтобы приближаться к нему.

Он решил рискнуть и пойти через поле. Слева от него земля полого поднималась, и можно было предположить, что холм находится именно там.

Просвет в тучах увеличился, и в нем стали видны звезды. Кэл выучил основные созвездия, когда купил телескоп, и сейчас легко нашел их на небе. Конечно, в контексте космоса эти названия ничего не значили, но ему они показались давними знакомыми, встреча с которыми здесь странно успокаивала.

Боль в ногах и спине нарастала. Он рассчитал, что до холма примерно тридцать ярдов, и на полпути остановился передохнуть. Ходьба по снегу, да еще в гору, отнимала слишком много сил. Хватая воздух, как астматик, он смотрел на тропку, проложенную им в снегу. Он старался идти прямо, но следы виляли туда-сюда, как ненормальные.