– Таковы все истории. Начните сначала.

– Ну что ж, – Кэл вдохнул воздуху и начал.

Минут через десять Глюк начал перебивать его вопросами, и рассказ затянулся на несколько часов, в течение которых исследователь непрерывно мусолил героическую сигару. Когда Кэл, наконец, завершил повествование, Глюк молчал, изучая кладбище спичек в пепельнице, и Кэлу пришлось заговорить опять:

– Вы мне верите?

Глюк моргнул и поморщился, словно отгоняя какие-то неприятные воспоминания.

– Верите или нет?

–Конечно. Вы выглядите совершенно нормальным. Конечно, я вам верю. Но поймите, что вы наносите смертельный удар некоторым из моих теорий. Это не так легко перенести, – он встал. – Давайте пройдем в другую комнату.

Там не было штор на окнах, и Кэл увидел, что снег превратился в настоящий буран. Сад и дома по соседству тонули в белом вихре.

Но Глюк хотел показать ему нечто другое. Стена и пол комнаты были покрыты картами, старинными и новыми, исписанными десятком разноцветных ручек и утыканными булавками. Очевидно, так Глюк обозначал места, где происходили аномальные явления. На полях карт теснились любительские фотографии этих самых явлений: женщина в халате, стоящая у себя во дворе по колено в улове какого-то небесного траулера; полисмен рядом с падающим трехэтажным домом, который тем не менее стоял на месте; два лица, мужское и женское, отпечатавшиеся на капоте машины. Все фото, смешные или страшные, подтверждали одну вещь: мир более необычен, чем считает большинство людей.

– Это только верхушка айсберга, – сказал Глюк. – У меня тысячи подобных фотографий. Даже десятки тысяч.

– Вы думаете, есть какая-то закономерность?

– Я так думал. Но после всего, что вы рассказали, я думаю, что искал не в том месте. Хотя иногда наши с вами пути пересекались. Знаете, последние три недели мы с Максом провели в Шотландии, в той самой долине, где это произошло.

– И что вы там нашли?

– Обычные вещи. Монеты, клочья одежды. Мы собрали это все и могли бы как-то включить в мою теорию, но теперь...

– Можно мне взглянуть?

– Сейчас, – Глюк выглядел совершенно расстроенным, и немудрено: за последние несколько часов весь его мир перевернулся вверх дном. Кэл и сам пережил это и понимал его чувства.

– Простите меня, – сказал он.

– За что? За правду? Друг мой, это такая тайна, о какой я и мечтать не мог!

Кэл поглядел в окно. Он все больше боялся за своих друзей. Ночь, снег и Бич словно объединились против них. Он подошел к окну и поглядел вниз. – Я должен вернуться туда. Быть с ними.

Он слышал, как Глюк подошел к нему, но не мог сдержать слез. Исследователь положил руку ему на плечо.

– Мы найдем ваших Чародеев, Муни. Поверьте мне.

– Тогда нужно спешить.

– Я знаю. Я очень хочу увидеть ваших изгнанников. Они не мои.

В каком-то смысле. А вы – их. Я вижу это по вашему лицу. Оттого-то я вам и поверил.

– С чего начнем? – спросил Кэл.

Дом был набит информацией, и где-то среди нее можно отыскать ключ. Но где? Сколько бумаг им придется перевернуть прежде чем они набредут на след места, где укрываются последние Чародеи?

Кэл пытался ободрить себя, думая о Глюке, который провел всю жизнь в поисках того, чего никогда не видел. Глюк не приходил в отчаяние от постоянных неудач, даже когда его теория, которую он лелеял долгие годы, рухнула.