– Ну вот, теперь рассказываю.
– Но зачем, если бабушке говорить не хочешь?
– Решила, что тебе будет интересно, – отрезала Бетти. – Это же тебе повсюду всякие ужасы мерещились! Ты и знак вороны делала, и призраков поминала, и в потайную комнату отказалась заходить. Ты даже решила, что тебя прокляли!
– Ну, комната и правда жуткая, – попыталась оправдаться Флисс. – А та старуха всех нас напугала. Но, может, я зря переполошилась. С чего бы ей меня проклинать? Впервые же меня увидела. – Тут она снова посмотрела вдаль, выпрямилась и стряхнула с юбки хлебные крошки. – Тодд возвращается!
Бетти гневно фыркнула. В присутствии Тодда Берри от Флисс ничего путного не добьешься.
– Прихрамывает. – Флисс обеспокоенно вскочила. – Тодд, все хорошо?
– Ногу порезал, – поморщился он. – В грязи валялся осколок стекла – вонзился прямо в подошву. Хорошо хоть, никто из животных не поранился. – Он кивнул Бетти.
– Садись, – велела Флисс. – Я схожу к миссис Пестрокур, попрошу чистой воды и бинт. – И она выбежала из амбара, взметнув облачко золотистой пыли.
Тодд тяжело опустился на тюк сена и расшнуровал ботинок.
– Осколок в подошву, ужас! – посочувствовала Бетти.
В памяти опять невольно всплыли песня про Элизу Бёрд и рассказ мисс Пальцехват о том происшествии.
«Рана загноилась, и… вжик!»
– На этой ферме часто люди ранятся? – спросила она.
Если Тодд вырос в Пендлвике, он наверняка знает местные легенды не хуже других. Быть может, удастся больше выяснить о тех загадочных девушках и о том, как они связаны с Иви Белл.
– На фермах вообще много опасного.
– Это тут работала Элиза Бёрд? – Бетти ухватилась за возможность кого-то порасспрашивать. – Тут она потеряла ногу?
Тодд поднял на нее глаза. У него было то же сумрачное выражение лица, как при первой встрече, когда Бетти упомянула коттедж «Черный дрозд». Он медленно кивнул, и Бетти почувствовала, что ему не хочется вдаваться в подробности.
– Это единственная ферма в Пендлвике. Тут… тут все и случилось. Ногу она, правда, потеряла не здесь. Здесь она просто наткнулась на гвоздь, а потом рана загноилась. Так говорят, по крайней мере.
Он осмотрел ранку и осторожно потрогал ступню. На землю стекла алая струйка. От вида крови Бетти замутило, она отвернулась и увидела Чарли, которая подошла и таращилась на ногу Тодда.
– Фу! Очень больно?
– Немного. – Тодд поморщился. А потом серьезно попросил, понизив голос и глядя Чарли прямо в глаза: – Не говори никому, что я порезался.
– Почему? – Чарли села рядом с Бетти.
От сестренки так разило свинарником, что Бетти хотелось зажать нос.
– Всякий раз, когда случается какая-нибудь неприятность – особенно здесь или на поляне, – начинаются разговоры.
– О чем? – Бетти уже догадывалась, что ответит Тодд.
– О ведьмах, – тихо сказал он. – Якобы Элиза зарыла в грязи острые предметы, когда разругалась с хозяином из-за оплаты. Да не простые, а заговоренные.
Чарли вытаращила глаза:
– Это как?
– Наложила на них злые чары, – объяснил Тодд. – Говорят, Элиза заколдовала старые лезвия, ржавые гвозди и всякое такое, чтобы тем, кто поранится, пришлось худо. А потом случайно сама напоролась.