Ксюша ничего не боялась. Замок был вполне обжитым, гард – с надежными плечами и огромным мощным фонарем в руках, а сама она жила в сказке Перро, щедро разукрашенной иллюстрациями Конашевича…

В подземелье оказались клетки. Вернее, зарешеченные пещеры. Тюрьма, одним словом. Когда-то там держали врагов и преступников. В стены до сих пор были ввинчены цепи с проржавевшими кандалами на концах, угрюмо разевавшими голодные зубастые пасти, истосковавшиеся без добычи, без живой и горячей человеческой плоти, которой их кормили в былые времена…

Спать этой ночью она точно не станет. Ей будут грезиться сладкие кошмары, гулкие коридоры и таинственные лестницы, и немыслимые, сверкающие медью сковороды на кухне, и глубокая, гулкая смертельная башня… Ей будет грезиться яркий желтый шелк спальни, мутное зеркало, которое, как все старики, помнило только прошлые и уже не воспринимало нынешние, скучные и рядовые лица…

Она вернулась в залу, разрумянившись от впечатлений, спустя часа полтора, не меньше. Усталость как рукой сняло.

Мэтра Леблана нигде не было видно. Хозяина, впрочем, тоже. Возможно, у них есть какие-то дела и они уединились?

Ксюша посмотрела на часы. Полтретьего ночи. Прием явно шел на убыль, но несколько человек из наиболее стойких пока что расходиться не собирались.

Как-то так вышло, что Ксюша не успела ни с кем вступить в разговор с самого начала – ее сразу отправили на экскурсию – и теперь совершенно не представляла, что делать дальше. Адвокат не сказал, в котором часу он отвезет Ксюшу в Ла Кост, где находился замок маркиза де Сада. Но он знал, что ей там надо быть в четыре, а езды тут меньше получаса… И потому Ксюша самовольно решила, что отправятся они в половине четвертого. Сейчас светает рано, и перед отъездом отсюда она еще успеет увидеть Ла Барбен в первых лучах солнца!

Ксюша, возбужденная впечатлениями и не слишком расположенная к очередному светскому трепу с незнакомыми людьми, вышла на булыжный двор и подставила лицо ночной душистой свежести. Впрочем, свежесть была относительной – было бы точнее сказать, что по ночам просто не столь жарко, как днем. Ее взгляд упал – через балюстраду площадки на дивный, строго выверенный парк пониже, тот самый, который создал архитектор Версальского парка.

Сочтя, что у нее до отъезда есть еще час времени, Ксюша решительно направилась к лесенке. Она исследовала все аллеи и дорожки, она разбудила трех спящих павлинов, один из которых с перепугу закричал дурным голосом и раскрыл свой роскошный хвост, когда набрела на еще одну лесенку, ведшую ниже.

Неожиданно из-за кустов возник черный силуэт. Ксюша вздрогнула и невольно отпрянула. Человек, видимо, тоже ее заметил, и в руке у него вспыхнул фонарь.

– Все в порядке, мадемуазель? – спросил мужской голос. – Я вас напугал? Я сторож, не бойтесь…

Уфф. Она вообще-то ничуть и не испугалась…

– Вас проводить? Вы куда направляетесь?

– Никуда. Просто гуляю, – ответила Ксюша. – Спасибо.

– Как хотите. Советую вам не спускаться ниже парка. В темноте это очень опасно. Да и ничего интересного дальше нет, – строго сказал сторож и, постояв еще с полминуты молча, выключил фонарик и пошел куда-то дальше.