Ее поразила ординарная уютность жилья владельца. Мебель была, наверное, антикварной, но все-таки вполне совместимой с понятием двадцать первого века. Во всяком случае, она явно не датировалась двенадцатым веком. И, главное, эта половина была обжитой, не музейной. В ней современность нахально наезжала на историю, лишая последнюю права голоса, как бы заявляя, что кто бы ни жил в этих стенах века назад, теперь тут живет человек двадцать первого века и подчиняет жизнь этих стен своим привычкам: электричество вызывающе угнездилось в рожки люстр, огромный музыкальный центр тихо сиял разноцветными огоньками, да и прочие приметы технических достижений человечества манифестировали свое присутствие.

В большой гостиной, которую уместнее было бы назвать залой, как выражались в старину, имелось приличное количество народа. Народ вел себя ровно так же, как и на любой другой вечеринке любого другого дома, – ел и пил, трепался и танцевал. Ксюша почувствовала укол разочарования: как будто она подспудно ожидала, что сейчас увидит дам в пышных юбках и кавалеров со шпорами. С такими, какие были на сапогах Кота на картинке…

Дидье Леблан представил ее хозяину, и тот, узнав, что Ксения русская и собирается писать эссе о замках, радушно предложил ей показать покои.

Покои, однако, занимали три добрых этажа, плюс экскурсионная половина. И посему хозяин, извинившись, переложил роль гида на мужественные плечи гарда, с которым ей предстояло совершить остаток экскурсии.

Сказать, что Ксюша влюбилась в замок, – это ничего не сказать. Одна кухня – та, нетронутая, музейная – чего стоила! Размер печи из вулканического камня и впрямь наводил на мысли о жившем здесь когда-то великане-людоеде, подтверждаемые небывалым объемом начищенных до одури медных сковород и кастрюль.

«Это потому, что у владельцев замка всегда были гости», – пояснил гард.

Это хорошо, что пояснил, не то сердце у Ксюши прямо-таки упало при мысли, что в таких сковородках великан жарил зазевавшихся маленьких детей…

А эта спальня Полины Боргезе, где до сих пор стояла невероятно старинная, деревянная, резная, укрытая шелками кровать под балдахином! И даже ночной фарфоровый горшок с крышкой, белый с голубыми цветочками под ней! И этот умывальник с серебряным кувшином для воды! И этот древний комод с ящичками для драгоценностей – ух, сколько же их было, если учесть общий объем ящичков! И это дымное зеркало, которое еще хранило в своей побелевшей от древности памяти лики королев и принцесс, смотревшихся в него!

А на площадке перед замком – боже мой, страсти какие! – край площадки венчала полая башня, в бездонные глубины которой когда-то сбрасывали пленных врагов… Там было добрых пять этажей современного дома, в этой полой башне… Учитывая расположение на скале, замок был многоуровневым, и башня уходила своей жестокой страшной глубиной в нижние ярусы скал…

– В замке есть еще подземелья, – любезно произнес гард, польщенный восторгами хорошенькой гостьи. – Они являются частью экскурсии, но я не знаю, не побоитесь ли вы идти туда ночью?