– Ну, сестрички! – сказал он голосом, срывавшимся то ли от радости, то ли от восхищения. – Ну, вы даете! От вас, конечно, всего можно ожидать, но в данном случае вы превзошли любые мыслимые ожидания, клянусь всеми святыми!

– Реми! – окликнул его Кис. – Не расслабляйся! У тебя есть что-нибудь, чтобы его связать?

– А как же! – откликнулся Реми и вытащил жестом фокусника из кармана брюк наручники.

Сторож был быстро обраслетен и, более того, прикован к решетке клетки: цепочку от наручников детективы пропустили за одним из прутьев. После чего они обшарили его карманы.

– И вуаля! – торжествующе проговорил Реми, помахав в воздухе ключом. – Будь я не я, если этот ключик не открывает этот замочек!

Проблемы самоидентификации Реми так и не встали на повестку дня: ключики открывали тот самый замочек, которым запиралась клетка.

Девушки упали в объятия – каждая соответственно своего мужчины. Однако несколько мгновений спустя, в самый разгар радостных объятий, в недрах клетки произошло подозрительное шевеление, и в пятно света от фонаря, устроенного Реми на полу (руки его были заняты Ксюшей), выбрался некий бородатый мужичок.

– Кто это? – изумленно спросил Реми Ксюшу по-французски, а не менее изумленный Кис – Александру по-русски.

– Михаил Левиков, – ответствовали сестры на двух языках. – Изобретатель и объект поисков Алексея Кисанова, а также предмет раздора между клиниками красоты и фармацевтическими фабриками…

Немая сцена. Занавес. Аплодисменты.

Их всех, включая Михаила Левикова, одолело невероятное веселье. Шутки и смех сыпались со всех сторон, мешаясь с вопросами и обрывочными, малопонятными ответами… Эйфории положил конец Кис, напомнив, что они временем особо не располагают – ни на эмоции, ни на расспросы. Они все еще находились в подземелье замка, и отсюда еще следовало выбраться. Лучше всех дорогу помнила Ксюша, которая и предложила идти налево от клеток – в ту сторону, где был выход на хозяйственный двор. Сторожу завязали рот – бывший вечерний костюм Александры щедро поставлял лоскуты для любых нужд, – чтобы не вздумал звать на помощь.

Враз притихшая пятерка осторожно потянулась за Реми, светившего теперь мощным фонарем сторожа, а Кис замыкал шествие, бдительно следя, чтобы никто не отбился. Перед ним шел Левиков, и Алексей думал о том, что ему еще предстоит сказать изобретателю, что Лариса погибла…

– Моррис! – вдруг донеслось до них. Звук доносился оттуда, куда они направлялись, – со стороны хозяйственного двора. – Моррис, ты где, черт побери! Они уже приехали! Где ты, ублюдок, и где эта русская девица?!

Все разом остановились и окончательно затихли. Кис с Реми быстро сошлись и пошептались. После чего детективы тихо скомандовали, и все потянулись в обратном направлении: к клеткам. Точнее, к сторожу, прикованному к прутьям.

Реми ушел вперед – благо, теперь они располагали двумя фонарями. И когда остальные подтянулись, то увидели прелюбопытную сцену: сторож был отстегнут от клетки, повязка со рта снята, а Реми держал его… на мушке пистолета!

– Ух ты, – восхищенно прошептала Ксюша.