Но в основном все это я говорила про себя, сама с собой. Ему – ни-ни. Никому я в душу не лезла. Никому и никогда..

А мама обрадовалась выбору внука.

– Париж? Замечательно! Возможности, Таня! Красивая страна, прекрасный город! Ах, Париж! Жить в Париже – нет, вы только подумайте! Париж и наш Митька!

В общем, полный восторг.

– А как же я, мама?

– А что ты? – удивилась она. И тут же добавила: – Ты всегда была эгоисткой, Таня! И Митьку ты родила для себя! Думала, он всю жизнь будет у твоей юбки? Нет, так не бывает.

И Богомолов пожал плечами:

– А что ты хотела? Да, парень вырос. Ему выбирать. А ты оказалась классической свекровью, – он хихикнул. – Ну не нравится тебе невестка! Чем, почему? Не нравится, и все – и нечего тут обсуждать! Сыночка твоего уводит – вот и вся причина. Ты хоть себе правду скажи!

Впервые я тогда сорвалась на Богомолова. Впервые устроила ему настоящий скандал:

– И ты туда же! Никакой от тебя душевной поддержки! Никакой и никогда! И все вы – предатели!

Светка, конечно, поддержала моих:

– Париж? Француженка? Ну, свезло твоему дурачку! Да еще по любви? А кто ее предки? Ну, в смысле – с деньгами? Ох, прокачусь к крестничку в Париж! И будет мне счастье! Слушай, а ты не знаешь, у этой твоей Женевьев нет, случаем, брата какого? Или дяди-вдовца?

Светка есть Светка. Дура, конечно.

В общем, я обиделась на всех сразу. Так и сидела в своих обидках, ковырялась в ранках. Поливала обиды, окучивала, удобряла.

А если честно – кошмарно было. Ужасно. Так плохо, кажется, мне не было еще никогда.

Митька уехал. Писал, правда, часто. Но – коротковато, без особых подробностей. «Париж хорош, цены не выше наших. Все – вкусно, даже очень. Квартира устраивает – сняли, да. И нам нравится. Далековато от центра, но в центре жить дорого, как понимаешь. Женевьев уже работает, а я еще в процессе – рассылаю резюме и подрабатываю в пекарне напротив. Раскладываю товар. За это получаю оставшийся непроданный хлеб – здесь, мама, его пекут каждый день. Вчерашний никто и не купит!»

Ну и в конце: «Как у вас? Все здоровы? Привет бабуле и деду!»

В гости не звали. Прошло полгода, год. Все те же отписки и короткие разговоры по телефону. Мне казалось, что у него уже появился акцент.

– Митя! Когда мы увидимся? Ты не хочешь приехать?

– Мам, не могу! Новая работа, отпуск мне не положен. Надо немного подождать – здесь так! Потерять работу – самое страшное.

– Митя! Я очень скучаю!

– Мам, потерпи! Я же тебе все объяснил!

Кажется, раздражался. И опять меня не звал. Не слышал моего отчаяния.

Утешала, как ни странно, Светка.

– Ну что поделать! В определенном возрасте родители становятся детям не очень нужны! Надо просто смириться и перестать страдать.

Легко ей говорить…

А мама – как всегда.

– Конечно, Митька – гад! Ладно, приехать самому – нет денег. А позвать тебя? Нет, определенно, нахал! Вот, Таня! Это именно то, что я тебе говорила! Нужно иметь личную жизнь! Нельзя жить жизнью детей! А уж как вы умеете обижать и преподносить «приятные» сюрпризы – про это я просто не говорю! Все пережила с тобой – в полной мере!