На следствии, Вера очень возмутилась и удивилась: она никак не думала, что за «это» садят. Простодушно считала: ребенок ее собственный, происшедшее никого, кроме нее, не касается. Всю беременность она знала: как только родит, ребенка выбросит («Я сама еще в жизни не устроена»). Мысленно поставила на нем крест, не думала о нем.

На допросах рефреном звучало это «не думала»: «Я вообще ни о чем не думала. Жалости не было». «Не думала, что ребенка можно отдать в дом малютки». Когда выбрасывала – «ни о чем не думала». «Утром, когда шла на работу, не посмотрела в его сторону и не вспомнила о нем».

…Героине телесериала счастливый муж подарил бриллиантовое колье – за то, что родила ему сына. Чтобы посмотреться в зеркало, той пришлось преодолеть спальню величиной с футбольное поле. Живут же люди…

Только глядя телевизор, и отдохнёшь, помечтаешь… Валя с мужем и двумя сыновьями (младшему 12 лет, старшему 16) ютились в девятиметровой комнате в семейном общежитии. Не повернуться, вытянешь ноги – упрёшься в противоположную стену. Из мебели – телевизор, софа с протёртыми подушками, сервант, старенький шифоньер и двухъярусная койка. На ней спят сыновья, муж Михаил – на полу на подушках. Она, Валя, уходит в «кухню» (закуток два на два метра, выгороженный шифоньером). Там пол выстелен пластиковыми квадратиками – если бросить старую дублёнку, спать тепло.

Хлопнула входная дверь: пришёл муж. Валя даже не шелохнулась: не бросилась выключать телевизор, хлопотливо разогревать ужин. Год назад они между собой договорились: мужем и женой остаются только по документам. И слава богу, Валя хоть свободней вздохнула: конец бесконечным ссорам. Михаил в последнее время и руку на неё поднимал. Зарабатывал 5–6 тысяч рублей в месяц, тратил на себя…

Михаил прошёл к телевизору, не спрашивая переключил на спортивный канал, бухнулся на софу. Валя поджалась в уголке, запахнула на животе широкий халат: вправду не замечает или делает вид? Это она уже третий раз залетела, но первые два успела выскоблиться. В последний раз Михаил спросил, от кого была беременна. Валя сжалась, ожидая удара – но он спокойно спросил, как чужой. Она обронила:

– От одного мужчины, ты его не знаешь. Он уже уехал.

Это была правда. Работал у них в бригаде тихий мужичок: обходительный, ласковый… Лаской и взял: не скотина же она, чтоб всю жизнь одни пинки да ругань получать. И вот тогда Михаил спокойно пообещал – так сказал, что она поняла – это не пустые слова:

– Увижу, с кем встречаешься на стороне – в живых не оставлю.

Она не осмелилась напомнить про «договор»: мол, какое тебе дело, ты сам по себе, я сама по себе. И теперь испуганно плотнее запахивала халат на животе. Полгода назад на приёме у гинеколога ей поставили увеличение на 10 недель.

Валентина разыграла удивление: откуда, половую жизнь не ведёт. Наверно, тяжёлое на работе подняла или простыла… Доктор направил на ультразвуковое исследование. Валентина на УЗИ так и не собралась. Явилась с повинной головой уже в 28 недель: пошлите на аборт.

– Раньше надо было думать, – сказали ей и поставили на учёт. Впрочем, положенные анализы Валентина не сдавала и на приёмы не ходила. Дверь акушерке не открывала. Записки, оставленные в дверях, рвала и выбрасывала. На звонки по мобильнику не отвечала.