Коко, Олли и Брайан переглянулись. Потом Коко и Брайан осторожно присели, но Олли осталась стоять.

– Да, – продолжала женщина, – скоро они вернутся домой. Совсем скоро. – Она завозилась с чашками и угощением, бормоча себе под нос: – Мамочка ждёт. Всё ждёт и ждёт… – Она открыла печь и достала пряник. – В последнее время мне кажется, будто я только и делаю, что жду.

Она выложила пряник на середину стола, щедро отрезала шесть больших кусков и разложила по тарелкам, а потом улыбнулась гостям.

– Ну вот, милые мои, – сказала она. – Вот и славно, правда?

– Да, – ответила Коко. – Очень здорово. Спасибо, что угостили. Кстати, я Коко Цинтнер, а это Брайан Баттерсби и Оливия Адлер. А вас как зовут?

– Я миссис Вебстер, – улыбнулась женщина. – Хотя все называют меня просто Кэти.

Брайан и Олли тут же переглянулись. Коко была слишком занята попытками быть милой и не обратила внимания на имя.

– Вы знаете что-нибудь о пугалах? – спросил Брайан.

Кэти подбросила дров в огонь.

– О пугалах? – переспросила она. – О тех, что стоят в кукурузе?

«Кэти Вебстер умерла, – подумала Олли. – Её кости покоятся на кладбище».

– Осенью они такие славные, праздничные, с тыквами, – продолжала хозяйка дома.

Олли перебила её:

– Так когда вернутся ваши сыновья?

– Скоро, – улыбнулась Кэти. – Ради них я и топлю печь. Придут, помоются у очага и выпьют вкусного горячего чаю.

Брайан и Коко тем временем взяли в руки куски тёплого пряника.

– А как их зовут? – прошептала Олли.

Женщина удивилась.

– Джонатан, – сказала она, – и Калеб, мой…

Раздался громкий стук. Олли обернулась. В окнах маячили лица – два улыбчивых пугала, одетых в старомодные костюмы. Олли вскрикнула, и в это же мгновение Брайан и Коко подавились едой. В руках у них были вовсе не куски пряника, а что-то ужасное, сухое и заплесневелое. Оба тут же выплюнули гниль.

Они вскочили, понимая, что окружены, а через мгновение костлявая рука схватила Олли за запястье, и та снова закричала. Хозяйка дома уже не походила на живого человека. Её лицо сморщилось, рот ввалился.

– Скажите им войти, – зашептала Кэти. – Пожалуйста… Скажите им войти. По ночам они приходят под дверь и плачут, но никогда не заходят. Скажите им, что я жду их здесь. Я так долго жду! Уже и сама не помню сколько. Давно, так давно…

Огонь в печи не горел. Ставни гремели в разболтанных петлях, а фарфор давно покрылся пылью. В домике стоял жуткий холод.

Олли вырвалась.

– Надо уходить! – крикнула она.

– Но там же пугала! – прошипел Брайан.

– Придётся рискнуть, – решительно сказала Олли. – Водитель же говорил, что они опасны только по ночам, помните?

– Тот самый водитель, который завёз нас сюда?! – возразила Коко.

Кэти там временем подбежала к окну.

– Мои мальчики, о, милые мои, умоляю! – Она шарила руками по раме, а из-за стекла на неё смотрели улыбчивые лица пугал.

– Скорее, – позвала Олли.

Ребята бросились на улицу, едва не споткнувшись о порог. Пугала стояли снаружи, по одному у каждого окна. Они уже не заглядывали в дом, а с улыбкой смотрели на Олли, Брайана и Коко, бросившихся прочь. Развешенное на бечёвке бельё покрылось гнилью, а ставни всё стучали, стучали, стучали…