Кроме нас с Мириам, в деревне работало около 300 подростков из разных стран со всего мира. Не все они были жертвами Холокоста. Некоторые ребята жили в деревне, пока их родители проходили подготовку к новой работе. По прибытии нас всех разделили на группы, и мы быстро подружились между собой. В каждом общежитии была домохозяйка, но мы сами следили за порядком в комнатах. Впервые за все время, что мы покинули Освенцим, я спала без кошмаров. Впервые мне не надо было беспокоиться о нашем с Мириам выживании. Не было никакого антисемитизма, и нам не только можно было, а нужно было гордиться еврейским происхождением. В молодежной деревне наши раны потихоньку заживали.
Поскольку все прибывшие говорили на разных языках, нас учили одному общему – ивриту. Несколько слов мы с Мириам выучили в первый же вечер в деревне. Была пятница. В тот вечер, как это делали каждую неделю, все собрались в большой столовой, чтобы отпраздновать Шаббат, еврейский праздник субботы. На всех были белые рубашки. Двух девочек назначили «старшими сестрами» над нами, чтобы мы чувствовали себя как дома.
После молитвы все принялись петь и танцевать хору. Я этого не умела. Да и можно ли мне было? Моя старшая сестра взяла меня за руку, сестра Мириам – ее, и мы присоединились к другим в хороводе. Мы шли вправо; я не знала шагов, так что просто повторяла за остальными. Высоко подняв руки, мы все, мальчики и девочки, пели: «Хава Нагила!». Мы смеялись, бегая по кругу все быстрее и быстрее. Я танцевала хору, и радость меня переполняла. Наконец мы с Мириам стали частью новой, огромной, любящей семьи.
Эпилог Евы
Мы прожили в молодежной деревне два года. Полдня мы работали на ферме, полдня – ходили в школу и делали уроки. Иврит мы выучили быстро, за два года, быстро прыгая с одной темы на другую, из одного класса в другой; наконец, мы оказались в десятом классе. Мириам работала в поле, а я была дояркой, единственной девочкой – со мной работали шесть мальчиков. Я научилась говорить «я люблю тебя» на шести разных языках, что в шестнадцать лет казалось мне полезным навыком.
В 1952 году нас призвали на службу в израильскую армию, там Мириам изучала медицину и стала медсестрой. Я изучала черчение и стала чертежником – рисовала планы зданий или механизмов. Меня назначили на службу в Тель-Авиве, где я провела восемь лет, дослужившись до сержант-майора. Эти годы очень сильно на меня повлияли. Я стала хорошим чертежником и обнаружила, что сама могу зарабатывать себе на жизнь. Но мне хотелось иметь дом, семью.
В апреле 1960 года я познакомилась с американцем Майклом Кором, который приехал в Тель-Авив в гости к брату. Хотя мы едва друг друга понимали, несколько недель спустя мы поженились. Он задал мне вопрос на английском, вечером я посмотрела, что этот вопрос значил, и ответила: «Да». Вопросом было предложение руки и сердца. Так я стала женой Майкла и переехала в Терре-Хот, штат Индиана, где он жил с 1947 года. Майкл переехал туда после войны, чтобы находиться рядом со своим освободителем из армии США.
Вот что я вам скажу: выходить замуж за человека, не владея с ним одним языком – не самая лучшая идея. Нас ожидало очень много сюрпризов, прежде чем мы успели по-настоящему друг с другом сойтись. Майкл, например, был уверен, что я – тихоня! А это, как вы могли понять по воспоминаниям, очень далеко от правды – я просто не говорила по-английски.