— Ну, хорошо, — вздохнул герцог, — а почему бы просто не дать Гаральду ментальный приказ уехать в Империю?

Маг грустно усмехнулся.

— Вы думаете, что маги и боги — это одно и то же? Во-первых, маг рангом меньше, чем архимаг, на расстоянии работать не сможет, во-вторых, у вашего сына очень хорошая ментальная защита. Ее накладывал настоящий мастер! Сначала план был именно такой, но пробить его щит не удалось, поэтому решили сделать так.

— Я понял, — сказал герцог, — и теперь последний вопрос. Нет, точнее, два вопроса. Первый — связан ли с этим планом Аби аль Салах, который вызвался вылечить моего сына?

— Да, — признался Луиджи. Он уже понял, что его жизни ничего не угрожает, и спокойно отвечал на вопросы. — Он, вообще-то, то ли агент Империи в Султанате, то ли еще кто, но с Империей он связан плотно. Он должен был под видом лечения вашего сына, попробовать разобраться с его ментальным щитом, потом, с помощью артефакта подчинить его своей воле и доставить в Империю. Правда, исключительно живым и здоровым!

Луиджи Фоска замолчал, а потом жалобным голосом попросил:

— Дайте воды, а то горло пересохло!

Герцог согласно кивнул и один из воинов открыл дверь:

— Дэвид! — крикнул герцог в открытую дверь. — Дэвид, принесите нам кувшин воды, пить хочется!

— Сейчас, Ваша светлость! — донеслось из открытой двери.

— Ну, а пока он ходит, — зловеще улыбнулся герцог, — скажи-ка мне, откуда ты знаешь такие подробности, если ничего не знаешь о цели?

Напрягшийся было маг, расслабился и спокойно сказал:

— Ну, это просто! Человек, который все это организовывал… Ой, простите, — сморщился маг, — не организовывал. Он придумал эту авантюру и заказал Империи ее исполнение. Так он как-то напился и все это мне выложил по пьяни. Как он сказал, «я все равно с ним повязан, да и не поверят мне, если я вдруг про него расскажу»!

— Вот как?! — иронично заметил герцог. — И кто это у нас такой невероятный?!

Маг дернул плечами и назвал имя…

За окном, в темноте ночи, диким, злым голосом завывал ветер. Хлопья снега, разогнанные ветром, стучали в стекло и пролетали дальше, не в силах пробить эту невидимую, но такую твердую для них преграду. Во дворе, старый пес, забившись в свою конуру, тоскливо, на одной ноте, подвывал ветру. Горе тому, кто окажется на улице в этот час!

А сидя дома, в тепле и уюте, у горящей печи или камина, выключив свет, можно бесконечно долго наблюдать за рваным, с постоянной сменой скорости и направления, полетом снежинок, то разлетающихся по отдельности, то собирающихся в бесформенный ком, чтобы через мгновенье опять разлететься, то воспаряя вверх, то прибиваясь к земле, по причудливой прихоти ветра.

В гостиной, освещенной только двумя горящими свечами, стоящими в углу, на вспомогательном столике, за столом, обнявшись, сидели Ария и Эрик де Гризы. Дети уже были уложены и настало время их родителям поговорить и решить, что делать дальше, тем более, что в их жизни наметились серьезные изменения.

Перед Эриком стоял небольшой бочонок и литровая глиняная кружка, из которой он время от времени делал богатырский глоток, потом лез рукой в тарелку, стоящую рядом с кружкой, брал из нее куски вяленой рыбы и, крякая от удовольствия, закладывал их в рот и опять запивал содержимым кружки. Пока тщательно пережевывал, щуря глаза от удовольствия, в потреблении напитка делал перерыв.