- А? Что? Спрашивай!
- А что будет, если ингуши вернутся назад?
- Ингуши назад? - Лаврентий засмеялся и полез в карман, достал коробку спичек и показал народу. - Товарищи осетины, тут один спрашивает меня: а что будет, если вернутся ингуши? Вы видите эту коробку? Видите? А что будет с мухами, если их набить в эту коробку и бросить в снег в лютый мороз?
- Они подохнут!
- Они погибнут все до одной!
- Вот вам ответ, товарищи осетины, на этот вопрос.
Берия топнул ногой о помост.
- Никогда! Никогда нога ингуша больше не ступит на эту землю! Она теперь ваша во веки веков! Партия дарит вам ее!
- Ур-р-ра!
- Да здравствует товарищ Сталин, наш вождь и учитель!
- Да здравствует Советское правительство!
- Живи долго, Лаврентий Павлович Берия!
- Ур-р-ра!
Кобулов взял Урузмага за локоть и подвел к перилам помоста:
- Поторопись, старик, товарищ Берия торопится. У него много дел и без вас.
Урузмаг стал рядом с Берией, высоко и торжественно на обеих руках поднял рог, наполненный трижды перегнанной аракой. Но он замешкался, повернулся назад.
- В чем дело? - Спросил Кобулов по-осетински.
- Шапку с меня надо снять. В шапке нельзя говорить. Такой обычай.
- А-а, шапка? - Кобулов стащил со старика шапку, - говори!
Седые волосы Урузмага шевелил сквозной ветер по ущелью. Он был прекрасен с поднятым вверх рогом.
- О-о, Уастырджи! - громко произнес он, на площади установилась абсолютная тишина. - О-о!…
Тут из леса гулко ударил пулемет: ду-дуд-ду. А горное эхо повторило многократно: ду-ду-ду! ду-ду-ду! ду-ду!
Арака пролилась на седую голову и грудь Урузмага, рог полетел вниз, в толпу…
Началась суматоха и паника.
- Ингуши! Абреки! Спасайтесь!
Берию генералы буквально согнули в бараний рог и потащили вниз. Внизу наркома облепили телами энкеведешников, и этот рой по живому коридопу покатился к машинам. Все было выполнено четко.
- Абреки! Спасайтесь!
Людская волна колыхнулась к дороге, ведущей к городу. Но энкеведешники вмиг сообразили, что это помешает движению машины со столь дорогим для них телом. Из машины выпрыгнул энкеведешник с автоматом и дал длинную очередь поверх бегущей на них толпе. Волна вмиг застыла, как окаменелая, машины с места рванули и понеслись прочь на большой скорости.
Людской поток хлынул за ними, а многие бросились к реке, перебирались вброд на ту сторону, кто как мог.
Поляна быстро опустела.
Остались двое: на помосте, уцепившись руками в перила, стоял седой Урузмаг - у него от страха ноги отнялись, внизу стоял никому не нужный Кубады. Как ему бежать слепому? Да и зачем?
- О Кубады, какой страшный день!
- Я же говорил тебе, Урурзмаг, что из вашей затеи ничего не получится. Я тебя отговаривал, а знаешь почему? Чтобы не было повода упрекать наш народ в будущем. Такое не забывается и через тысячелетие. Нет, Урузмаг, ты не был умным человеком. А по голосу я чувствую, что ты испугался и дрожишь. Ты же старик, Урузмаг, чего боишься?
- Ты лучше прячься, Кубады. Эти ингушские абреки стреляют. Это пули мести.
- Кубады не боится ни ингушей, ни их винтовок. Господь не позволит им пролить мою безгрешную кровь. Ты можешь сойти вниз?