- Эй, кунак, держи вора! Держи!
Оарцхо обернулся. По опустевшей улице навстречу к нему бежал подросток, держа на вытянутой руке шампур с шашлыком: наверное, мальчик боялся опустить руку, чтобы не уронить мясо. За мальчиком гнались толстый человек и еще двое.
- Кунак, держи его! А то уйдет.
Как раз, когда поравнялся с Оарцхо, подросток споткнулся о булыжник и упал, шампур отлетел на тротуар. Молодой обогнал круглого и ударил мальчика ногой, обутой в сапог.
- Ой, мама! - скрутился мальчик, схватившись обеими руками за бок.
Тот занес ногу для второго уже прицельного удара, но Оарцхо резким движением отшвырнул его в сторону.
- Ты чего, кунак?
- Ничего. Зачем бьешь? Маленький.
- Он шашлык украл.
- Кушать, наверное, хотел.
- Денег не платил. Он украл. Взял и побежал.
- Нету, наверное, денег.
- А мне какое дело. Да что с ним разговаривать, набить обеим морду! - круглый наступал, воодушевляя остальных. - И вора побить и заступника его гололобого.
- Ты мне морду набить? Ты?!
Оарцхо не в шутку рассердился. Он решительно пошел на круглого. Но «базарные люди» ретировались, отошли на безопасное расстояние и оттуда сделали моральное замечание:
- Чуть что за кинжал хватаются! Так нам воры житья не дадут в городе.
Остальные тоже высказали свои возмущения поведением кунака.
- Яй, круглая бочка. Подожди! - бросил им в догонку Оарцхо. - Где твоя совесть? Три больших человека на одного ребенка - за один шашлык. Это что? Эй-ях!
- Вор он есть вор, что большой, что малый. Его убивать положено.
- Вай-я! Да пропади пропадом твой шашлык! Жареное мясо дохлого ишака!
Оарцхо подбежал к своим овцам, подхватил на руки блеющего ягненка и пошел к ним.
- На, бери за свой шашлык. Хватит?
- В самом деле? Отдашь?
- Да. Бери.
- Это другое дело. Раз даешь! Только ты, кунак, кинжалом не балуй. У вас это запросто.
- Дурак ты, круглая бочка. Большой дурак. Тебе надо было хорошо бить, но негде: везде круглое сало. Иди отсюда!
Оарцхо бросил ему на руки ягненка. Тот схватил неожиданную добычу и побежал, весело перекликаясь с друзьями.
Мальчик к тому времени встал, кривясь на один бок, на лице застыла гримаса боли.
- Что ты воруешь? - пожурил его Оарцхо.
- Кушать хочется.
- Дома надо кушать.
- Нету дома, далеко…
- Где далеко?
- В Ленинградской области. Там сейчас война, там немцы.
- Во-о! А папа, а мама?
- Папы не было - он в тюрьме умер, а мама пропала.
- Как пропала?
- Поезд бомбили. Потом я не нашел ее.
- Эшшахь! Совсем один. Как попал на Кавказ?
- Где пешком, где поездом. На телеге один вез…
- Как тебя зовут?
- Лешка.
- Дяра *, Лешка, твой дел не самый лучший. Ну, ничего, живы будем не умрем…
Так с 1942 года Леша оказался в горах. Пытался Оарцхо отправить его в город и сдать властям, может на учебу определят, да и война ушла от Кавказа - не хочет. Ему нравятся горы, нравятся овцы, нравится кинжал носить.
- Яй, Лешка, когда ты большой станешь, меня Оарцхо, ругать будешь: вот, ай-яй-яй! Сюда привел, овец пасти заставил, учится не дал, батраком сделал. Будешь? Я, Оарцхо виноват. Будешь ругать?
- Не буду.
- Ей Богу будешь!
- Ашшадабилляхи не буду!