— Вы меня не поняли, сэр. Компьютер нашей Школы Баталий — лишь часть разветвленной сети ИФ. Если мы захотим иметь фото, то нам необходимо делать запрос на общую сеть компьютеров наземного базирования и запрос на само фото, но если сама интеллектуальная игра решила, что ей необходимо данное фото…
— Но его не возможно просто так взять и перенести.
— Естественно, это не будет происходить каждый день. Все делается лишь в тех случаях, когда это необходимо самому ребенку…
— Ладно, пусть для его пользы. Но зачем? Его брат очень опасен. Его брат был в свое время отвергнут как неподходящая фигура, поскольку уже тогда было предельно ясно, что перед нами наихудший из рода человеческого, с каким нам вообще доводилось сталкиваться. Почему он настолько необходим и важен для Эндера? Почему спустя столько времени?
— Если честно, сэр, то я не знаю. А интеллект программы устроен таким образом, что абсолютно не за что зацепиться. Игра сама может не знать этого. Это то, куда нам вход воспрещен.
— Вы думаете компьютер совершенствует сам себя от взаимодействия?
— Мы не должны исключать этого.
— Ладно, это немного меня успокоило, а то я было подумал, что я единственный из всех.
Валентина отпраздновала восьмилетие Эндера в одиночестве, уединившись в лесистой части двора их нового дома в Гринсборо. Она расчистила от листьев и сучков маленькую площадку, затем палочкой прямо на земле написала его имя. Потом она нагребла еще немного мелких веток и сухой листвы, образовала из них невысокий конус и зажгла крошечный костерок. Его легкий дым смешался с запахом леса и преющей листвы, создав неповторимый природный аромат. Он вознесся далеко в небо и еще дальше в безмерное пространство… Она молча сидела и мечтала, что он долетит до далекой Школы Баталий…
Не было ни единого письма, кроме того, они узнали, что и их собственные письма не доходили до него. Первое время, как только его забрали, отец и мать почти каждый вечер садились за стол и составляли длинные подробные послания. Через некоторое время число писем сократилось до одного в неделю, но ответов все не было, и письма стали писаться один раз в месяц. Сегодня прошло ровно два года с того дня, как он покинул родной дом, а они так и не получили ни единой весточки, ни единого напоминания, даже по дням рождения. Он умер, с горечью думала она, потому что мы забыли о нем.
Но Валентина не забыла, она всегда помнила о нем. Ни родители, ни даже вездесущий всевидящий Питер не подозревали, как часто она думает о нем, и сколько писем написала, зная что ни на одно не придет ответ. А когда отец и мать объявили, что они меняют местожительство, переезжают в Северную Каролину, она уже твердо знала, что ей не суждено больше увидеть Эндера. Все, что их еще связывало, это лишь место, куда он мог вернуться и где мог отыскать их. Где теперь он их будет искать, как сможет найти среди этих непроходимых лесов и тяжелых, тучных облаков? Он будет жить среди коридоров и комнат. Даже если он все еще в Школе Баталий, там совсем нет природы. Да и зачем ему все эти красоты?