Тем не менее, все было хорошо. Питер больше не ожесточался, не стремился к лидерству и утверждению на костях других. Со всеми вел себя ровно и доброжелательно. Это был во всех отношениях новый Питер.

Все легко поверили в это. Отец и мать радовались и не уставали повторять о благом влиянии переезда. Казалось все вдруг нацепили розовые очки. Иногда Валентине хотелось кричать: «Протрите глаза, это совсем не новый Питер. Это прежний, старый Питер, только умнее и коварнее!»

Намного умнее. Умнее тебя, отец. Умнее и тебя, мама. Умнее всех, кого мне только доводилось встречать.

Но не умнее меня.

— Я все еще решаю, — сказал Питер, — убивать тебя или нет.

Валентина прислонилась к сухому шершавому стволу, костерок угасал, унося с собой последние капли неповторимого аромата.

«Я тебя тоже люблю, Питер».

— А ведь это так просто. Ты постоянно разводишь эти мерзкие глупые костры. Можно просто ударить и сжечь тебя. Ты будешь прекрасной жертвой ритуального костра.

— А я думаю, что ты так крепко спишь ночью, что тебя легко можно кастрировать во сне.

— Ты не осмелишься. Тебе это приходит в голову только когда я стою перед тобой, как сейчас. Я пробуждаю в тебе все лучшее: лучшие чувства, лучшие мысли… Ладно, Валентина, я решил не убивать тебя. Я думаю, что ты еще пригодишься мне.

— Я?

Еще несколько лет назад Валентина холодела от страха от угроз Питера. Однако теперь, она даже не испугалась. Нет, она не сомневалась, что Питер способен убить ее. Она не знала ни одной, даже самой ужасной вещи, которую бы Питер был не в силах осуществить. Она так же знала, что Питер не был душевно больным и мог вполне контролировать себя и свои поступки. Он владел собой лучше, чем кто-либо из тех, кого она знала. За исключением, пожалуй, ее самой. Питер мог откладывать и замедлять исполнение своих желаний настолько, насколько это было ему необходимо; он легко управлял своими эмоциями. Она была твердо уверена, что он не только не сможет причинить ей боль, он даже пальцем не тронет ее в порыве ярости. Он может решиться лишь в случае, когда выгода пересилит риск. Другие люди вели себя по-иному, большей частью импульсивно. Поэтому она многим предпочитала Питера. Он всегда поступал согласно выгоде для себя и сообразно собственным интересам. Поэтому, все что было нужно, чтобы обеспечить себе безопасность, это постоянно поддерживать в нем интерес, живая она ему нужна больше, чем мертвая.

— Валентина, все вещи рождаются в голове. Я тут проследил за передвижением армии в России.

— О чем мы говорим?

— О мире, Валентина. Ты знаешь о России? Такая огромная империя? Варшавский договор? Единые нормы и пространство Евразии от Нидерландов до Пакистана?

— Они никогда не публиковали данные о своих войсках и их передвижении, Питер.

— Ну конечно же, нет. Но они регулярно публиковали расписание пассажирских и грузовых поездов. Я составил программу, анализирующую данные расписания и раскрыл ряд секретных передвижений войск, перебрасываемых поездами специального назначения, идущими одними и теми же маршрутами. Затем сопоставил данные за три года. За последние шесть месяцев они особенно активизировались, они готовятся к войне. Наземной войне.