С одной стороны, я, действительно, была ошеломлена таким доверием Маэстро, но, с другой стороны, я не слишком высоко ценила себя, а потому на душе скребли кошки: чем же я так угодила Ларисе, если, в чем я не сомневалась, именно она подбросила меня в соавторы своему великому супругу. Хотя к этому моменту я и так все свободное время проводила на «Солярисе», а потом и на «Зеркале» — опубликовала два интервью с Андреем в «Искусстве кино» и очень заметное по тем временам интервью в «Московском комсомольце». Б. Глотов и Л. Томофеев, отсидевший потом за дис-сиденство, между прочим, были уволены из своего журнала за ряд публикаций, включая и это злополучное интервью…
Что говорить… Андрей, конечно, относился ко мне тогда очень доверительно. Но все равно такое предложение было для меня слишком большим подарком, наверное возникшее в голове Андрея не без помощи Ларисы…
Ее замысел вскоре стал ясен: очень скоро мне было предложено, как только будет подписан авансовый договор теперь уже на нашу книжку, передать свою половину аванса в 600 рублей Андрею Арсеньевичу, которому деньги, крнеч-но, гораздо нужнее, чем мне, и которые он, конечно, вернет мне при более благоприятных материальных обстоятельствах. Ну, что же? Это естественно! Ведь не за деньги же я работала в те времена, а во имя идеи и будущей истории кино.
О перестройке мы тогда не мечтали, и мне лично было вполне ясно, что работать мы будем «в стол». Так что с замирающим от счастья сердцем и, не уставая благодарить судьбу, я передала свою часть гонорара непосредственно в руки Андрея Арсеньевича прямо у кассы издательства «Искусство», расписавшись рядышком с ним в их получении…
У меня сохранился один из вариантов заявки на эту книгу директору издательства, написанной мною вновь от имени Тарковского:
Директору
издательства «Искусство»
К. Ж. Долгову
от А. А. Тарковского
Прошу Вас заключить авансовый договор на книгу «Сопоставления», которую мы могли бы сдать в конце текущего года.
Мы хотели бы построить эту книгу по принципу диалога режиссера и критика.
Подобная форма, как нам представляется, позволит осветить затронутые в процессе разговора проблемы более полно и объемно. Проблемы эти, в конечном счете, должны сводиться к выявлению того, что принято называть «спецификой кинематографа».
Однако, диалогическую форму будущей книги мы трактуем достаточно широко. Мы не хотим стеснять себя рамками избранного жанра и оставляем за собой право в ряде случаев высказываться большими монологическими кусками (так в виде единых кусков должны войти ранее публиковавшиеся статьи Тарковского из сборника «Когда фильм окончен» или его статья «Запечатленное время»). Нои в случае прямых диалогов, и сопоставленных друг с другом статей, мы будем стараться соблюсти принцип некой контрастности, стараться представить предмет, рассмотренным с разных точек зрения, косвенно выявляя еще и взаимодействие таких двух «статусов», как художник и критик.
Конечно, возможны отдельные моменты рассуждений, кода точки зрения собеседников будут совпадать, когда рассуждения критика будут продолжать тему, заданную режиссером, или иллюстрировать ее — здесь, видимо, речь должна пойти, прежде всего, о тех конкретных наблюдениях на съемочной площадке, которые были сделаны критиком.