Немало было и малолеток, почему-то прозванных «плашкетниками». Эти, нарядясь в лохмотья, со слезами в голосе просили у прохожих копеечку на хлеб – и очень часто потом оказывалось, что у сердобольного человека пропадал бумажник или кошелек.
Грабили и открыто, средь бела дня, – в основном женщин, выхватывая у них из рук саквояжи, ридикюли, пакеты с покупками. Задача облегчалась тем, что тогдашние модные платья превращали женщину едва ли не в спеленутого ребенка, даже быстрым шагом она идти не могла, не то что бежать за похитителями. У которых к тому же была прекрасно отработана методика на случай погони: если сзади раздавались крики «Держи! Держи!», они сами довольно искусно начинали изображать авангард погони, показывали вперед и громче всех орали: «Держи вора!»
В свое время агенты сыскной полиции накрыли шайку малолеток. Эти специализировались на клиентах (точнее, главным образом на клиентках) ломбардов. Выхватывали у них из рук квитанции на выкупленные уже вещи и разбегались. Клубок начал разматываться по чистой случайности. Почтенная пожилая купчиха сидела, дожидаясь своей очереди, с квитанцией в руках. По обе стороны от нее уселись два мальчугана лет десяти-одиннадцати с ангельскими прямо-таки физиономиями. Один вдруг встал и ушел, а вместе с ним из рук купчихи исчезла квитанция. Купчиха попыталась было кинуться в погоню – но одета была модно и бежать не могла. Тут вмешался некий полковник, видимо изрядно умудренный житейским опытом, – и сообщил обокраденной, что все дело не в убежавшем, а в оставшемся преспокойно сидеть «ребеночке». «Ангелочка» тут же схватили, обыскали – и нашли у него квитанцию за голенищем сапога…
Спиной к этим «ангелочкам» лучше было не поворачиваться. В 1876 году пятнадцатилетний мальчишка промышлял конокрадством под чутким руководством некоего цыгана. Однажды они угнали у крестьянина лошадь с санями. Тот, где-то раздобыв другую лошадь, вскочил на нее без седла, пустился вскачь и догнал «угонщиков» на безлюдной окраине города. По команде цыгана мальчишка выхватил нож и, как отмечалось потом в полицейских протоколах, «нисколько не раздумывая», нанес крестьянину несколько ран в живот, оказавшихся смертельными. Другой, четырнадцатилетний, преспокойно зарубил топором спящего отца – и на следствии показал, что отец, видите ли, «не давал ему воли», вот и пришлось…
Частенько на руку бывали нечисты так называемые мальчики – ученики и слуги в лавках и магазинах. При первой возможности крали товары и деньги. И не всегда по мелочам: под суд однажды угодили десять «мальчиков» из крупного обойно-мебельного магазина, «работавших» отнюдь не по-детски: за короткое время сперли товара на сумму в тысячу рублей.
Частенько обходилось без взрослых «учителей». Однажды четырнадцатилетний «мальчик» из магазина одним махом выгреб у хозяина сто пятьдесят рублей и пустился в бега. Его агенты сыскной обнаружили пьяным в дешевом борделе. Судья поинтересовался: не подначил ли кто постарше? Ответ был таков:
– Меня никто не учил. Мне самому хотелось попробовать быть несколько дней с деньгами. Я видел, как другие щеголяют в хорошей одежде, и мне тоже хотелось иметь хорошую одежду. Я читал у нас каждый день афиши, мне очень хотелось видеть представления в цирке. Я все хотел накопить на это деньги, но не удавалось, на чай никто не давал. Вот я и пошел с хозяйскими деньгами, куда мне хотелось.