Интересно, где бы он был сейчас, если бы отказался в первый раз замять дело на номенклатурного ребенка? Ведь повторно таких предложений не делают. И даже тесть ничем бы не смог ему помочь. Жена правильно говорит: «Хочешь играть – играй по правилам».

«Ах, хорошо бы скорее в Москву, – с тоской подумал Федор, – там, конечно, правила те же, но игроки другие. И о Глаше я забуду наконец, не надо мне этого безумия. Я был верен жене, обещал ее не оставить и не оставлю, ведь я порядочный человек. Хотя бы в этом».

Федор опустился в кресло и закрыл глаза. Что-то с ним происходило странное, когда он вспоминал Глашины чуть обветренные губы на своих губах.

К счастью, телефонный звонок вырвал его из грез. Секретарша доложила, что на проводе некто Виктор Николаевич Зейда.

Федор поморщился. Он не хотел иметь ничего общего с этой компанией то ли любителей частного сыска, то ли просто идиотов.

Один раз пришли, отняли время у высокопоставленного чиновника, сообщили свои гипотезы, молодцы, спасибо. Занимайтесь дальше своими делами, а расследование пусть ведут специалисты, которым родина доверила раскрывать преступления.

Когда-то жена сильно не сошлась во взглядах с учительницей Ленки Гортензией Андреевной. Он так и не знал, в чем дело, но Татьяна требовала от него, чтобы он «вышвырнул на пенсию эту старую суку», ну и много еще было сказано в адрес учительницы горячих слов. Федор заявил, что не собирается напрягать важных людей ради того, чтобы отомстить старухе. Был скандал, потом жена долго еще дулась на Федора.

Он подозревал, что она ходила к директору или как-то еще пыталась поквитаться с учительницей, чувствовал что-то вроде вины перед Гортензией Андреевной за то, что она выучила Ленку, а родители нагадили ей в душу, и только поэтому согласился с ней встретиться. Один раз. Так нет, старая заноза Гортензия явилась снова и отчитала его, будто малолетнего хулигана. А теперь вот Зейда звонит как к себе домой. Все-таки жена и теща правы, когда говорят, что простым людям дай палец – они руку откусят.

– Пусть ожидает, – сказал он секретарше.

Ответить сразу – слишком много чести будет для Виктора Николаевича.

Федор полистал календарь, посмотрел в окно и минут через десять велел соединить.

Голос Зейды звучал весело, напористо и беспечно, будто он звонил старому приятелю. Хам и есть хам.

– Федор Константинович, а вы мне про свой случай не расскажете? – вдруг спросил Зейда.

Федор похолодел:

– О чем это вы?

– Вы ж в молодости как раз такого злочинца поймали! Может, расскажете, какой он был?

– Так сколько лет прошло, я уже не помню.

– Взаправду?

Федор кашлянул и промолчал, но на том конце провода не поняли, что так с руководством не разговаривают.

– Ну хоть трошечки! – ныл Виктор Николаевич. – Шоб хоть знать, стоит ли на месте архивы лопатить. Командировки ж не дадут…

Федор почувствовал, что близок к обмороку.

– Постойте, Виктор э… Николаевич, – он специально сделал паузу перед отчеством, которое прекрасно помнил, – что именно вы хотите знать?

– Шо за фрукт-то был?

– Иными словами, вас интересуют особенности личности?