Эмма как раз спускалась, когда торопливыми широкими шагами, практически бегом, к ним подошла Сидни: — Что вы нашли?

Эмма снова открыла коробку, вынула одну из фотокарточек: — Вы знаете, кто эти двое?

Сидни нахмурилась: — Это моя прабабушка Диана, так что это, должно быть, мой дедушка Роберт, — Сидни начала перебирать фотоснимки, переворачивая каждый оборотной стороной, — Вот, взгляните на это фото. Кто-то на обороте надписал: «Робин, 3 годика».

— Здесь столько фотографий, на которых заснят малыш. Кто бы стал закапывать такое?

— Там есть ещё что-то, — сказал Генри.

Сидни сгребла все фотокарточки в сторону, их взглядам открылось нечто, похожее на содержимое детской коробочки с игрушками. Набор крошечных солдатиков, игрушечный грузовичок, пара книжек, джемперок, пара детских ботинок — на каблук каждого ботиночка пришита птичка-малиновка[60]…

— Что это за вещи? — спросила Сидни.

— Глядите, там какой-то конверт! — сказала Эмма.

Сидни открыла конверт и вынула из него несколько бумаг. Самым первым в этой пачке листов лежал какой-то документ явно официального вида — входящий номер в верхнем углу, а поперёк всего текста надпись красными чернилами «Копия заверена»:

— Это неправда, это не может быть правдой, — сказала Сидни, — Мой дедушка не был усыновлён. Его имя вписано чернилами в семейную Библию точно над записью с датой смерти его отца, а совсем недавно, в начале этого года, разбирая дедушкины бумаги, я обнаружила его свидетельство о рождении.

Но стоило Сидни лишь перелистнуть эти бумаги на усыновление на следующую страницу, как всё стало ясно как белый день.

— Чьи это подписи? — спросила Эмма, пальцем указывая на нижний угол листа.

— Диана Саймондс, Стелла Аддертон…

— И Бэт Гастингс? — спросил Генри, — Но зачем моей бабуле было идти в свидетельницы?

— Ты рассказывал, что она была работницей где-то в округе. Она, должно быть, была знакома либо с Дианой Саймондс, либо этой Стеллой. По-видимому, они познакомились, когда хозяйка поместья дала разрешение пропускать Бэт на территорию садов, чтобы та могла делать там свои зарисовки. Ну, те, которые ты мне показывал, — сказала Эмма.

Сидни остекленевшим взглядом смотрела в пространство:

— Я не понимаю.

Эмма молча смотрела, как Сидни круто развернулась на каблуках и помчалась обратно к особняку с коробкой в руках. Эмма с Генри переглянулись и тотчас рванули за ней следом.

Сидни влетела в дом, пробежала вниз по коридору, прямиком в библиотеку. Здесь они нагнали её, встали за её спиной — а она стояла перед высоким резным деревянным аналоем[61], на котором лежала какая-то огромная книга.

— Это семейная Библия. Записи в ней уходят вглубь веков на семь поколений по линии Хелен Мелькорт, — Сидни рывком раскрыла книгу, и начала вести пальцем вниз по странице, на которой были написаны имена — разными почерками, разными оттенками чёрных чернил.