Староста со своими людьми и выделенными Сергеем полицаями вновь собрали продукты. На следующий день в десять часов в село въехали два грузовика – тупорылые «Опель-Блитцы». В крытых кузовах сидели солдаты, целое отделение. Однако это были не опытные пехотинцы, а службы связи. Некоторые из них были в очках, и сразу было видно – нестроевые, боевого опыта мало. Раздевшись до пояса, они с гоготом побросали в кузова мешки, связанных по ногам поросят и кур. Староста с поклоном проводил грузовики, Сергей же с полицаями к грузовикам не подходили.

Грузовики успели отъехать километра на три. Шедший первым, с унтер-офицером в кабине, подорвался на мине. Второй смог остановиться, но выскочившие солдаты были расстреляны из пулемета, едва успев сделать по одному выстрелу из карабинов.

Партизаны вновь забрали продукты и оружие убитых.

Взрыв и стрельбу в селе слышали, и Сергей, как и положено ему по должности, объявил сбор и со всем составом из семи полицейских выдвинулся к месту засады.

Полицаи побаивались, идти не спешили, хотя Сергей для вида поторапливал их.

На месте засады они застали чадящие грузовики и трупы немецких солдат. Перед уходом партизаны облили второй грузовик бензином и подожгли – первый в колонне был разбит взрывом мины и сам загорелся. Воняло горелой резиной, паленым мясом и еще непонятно чем. Ветер раздувал пламя, дым – черный и густой – поднимался вверх, иногда заслоняя солнце.

Сорокин, из дезертиров, осмотрел борта машин, их кабины. Издалека, правда: подойти ближе не позволил жар от пожара.

– Из пулеметов. Патронов не жалели, – с видом знатока пояснил он.

Полицаи сбились в кучку и винтовки держали наготове. Страшно стало – что их винтовки против пулеметов? А вдруг сейчас партизаны целятся в них?

Расстрелять всех полицаев можно было запросто, одной очередью – слишком кучно стояли, но партизаны были уже далеко. Они шли, тяжело нагруженные добычей. И потом, зачем стрелять, если среди полицаев двое своих?

Нападение на солдат вермахта – происшествие серьезное, и на этот счет в столе Сергея имелись инструкции. И потому, когда полицаи вернулись в село, Сергей сел за телефон.

Телефонов в селе было два, оставшиеся еще с советских времен – в полиции и в Управе старосты.

Сначала Сергей телефонировал в районный отдел полиции, потом – бургомистру.

Ильин, начальник районной полиции, услышав сообщение, долго матерился.

– Что, всех до единого положили?

– Сначала грузовик на мине подорвался, потом они из пулемета по машинам прошлись.

– Плохо.

– Сам знаю, а что я могу сделать? У меня всего семь полицейских при винтовках, я даже прочесывания леса устроить не могу.

– И не суйся! Я свяжусь с зондеркомандой, пусть сами решают. Похоже, недалеко от тебя отряд обосновался.

– Видимо, так. Но достоверных сведений не имею.

– Ладно, будь здоров. Башку попусту под пули не подставляй.

Ильин позвонил через три дня.

– У тебя толковый проводник из местных есть?

– Не знаю, поспрашиваю. А что?

– Как найдешь, дай знать. – Ильин повесил трубку, не попрощавшись.

Если речь зашла о проводнике, надо кого-то куда-то вести, и Сергей резонно предположил, что немцы решили провести карательную акцию, устроив прочесывание леса. Для этого нужны большие силы, как минимум – батальон, а то и два на их лес. Он сразу нашел Семенова и объяснил ситуацию.