– Привезем! – кинул Сергей. Но где брать отруби, он понятия не имел.

Через несколько дней в селе начался переполох. Староста со своими людьми обходил подворья и забирал кур, поросят, овощи. Выгребал не все, понимал, что впереди зима и людям что-то надо есть. К тому же голодные люди запросто могут поднять его на вилы, никакая полиция не спасет. Но и не собирать продналог невозможно. Не будет поставок продуктов – в село нагрянут немцы, и будет еще хуже, те выгребут все подчистую.

Народ скандалил, цеплялся за скотину. Власти обещали потом заплатить по спискам, но стоимость оккупационных марок была едва ли дороже бумаги, на которой были напечатаны эти деньги. Оккупационные марки были введены на оккупированной части СССР: в Прибалтике, на Украине, в Белоруссии, России.

Обоз с отобранным добром медленно шел по улицам села, останавливаясь почти у каждого дома. Но не у всех забирали живность, у семей полицейских или приближенных к власти продналог не брали.

Мимо дома соседки Сергея проехали, не останавливаясь, видимо, староста имел договоренность с Савченко.

К вечеру набили хрюкающим, кудахчущим добром шесть телег, еще в четырех были овощи, мука. В селе работала мельница, и мельник сдавал продналог мукой.

Утром обоз должен был выехать в город, и Сергей известил Семенова о времени выезда, маршруте и числе охранявших обоз полицаях. Семенов – фамилия наверняка вымышленная, но Сергею этого было достаточно.

Павел не отлучался надолго, пропал из поля зрения всего полчаса, и Сергей сделал вывод, что в селе есть связной, через которого и происходит сообщение с отрядом.

Ночью Сергей отменно выспался, а утром отправился к зданию полиции – напутствовать полицейских. Осмотрел форму, оружие.

– В город едете, выглядеть должны подобающе, – подчеркивал он, хотя знал, что жить полицаям оставалось всего несколько часов – до того момента, как обоз доберется до Еремина моста.

Место для засады было удобное. Грунтовая дорога по лесу идет, мост узкий, бревенчатый настил его давно ремонта требует. Груз на этих же телегах в отряд доставят, будет запас на зиму.

Отряд изредка снабжали с самолетов, но только взрывчаткой с детонаторами для совершения диверсий. Оружие, патроны и пропитание партизаны должны были добывать сами, как трофеи, отбитые у немцев и изъятые у населения – добровольно или принудительно, как у мельника. В селе еще была маслобойка, но подсолнечник по военным временам сеяли мало, колхозы были запрещены, трактора с грузовиками мобилизованы в армию. И лошадей для пахоты и уборки в селе осталось мало, потому селяне выживали за счет огородов.

Засеять в поле делянку не хватало семян, тягловых лошадей, да и сами поля зачастую были опасны из-за неразорвавшихся снарядов, мин и бомб. К тому же при отступлении Красная Армия, чтобы задержать врага, минировала дороги, мосты, поля, и случалось так, что селяне подрывались на минах. Староста разговаривал с бургомистром, тот обещал прислать саперов, но обещания так и не были выполнены. Кому из немцев придет в голову посылать на опасное мероприятие саперов? Они в армии нужны, на передовой.