Ронан тоже ел, не говоря ни слова. Он выглядел уверенным и сильным, я же ощущал себя жалким и слабым. Но я привык к этому чувству. С детских лет, когда отец понял, что мне не стать успешным футболистом, как Ченс Блейлок. Или Майки Гримальди, который, как я слышал, отсидел полгода за дачу ложных показаний, а теперь работал на заправке у шоссе.

Для него с футболом было покончено.

Я прикончил первый кусок и принялся за второй. Теперь я ел медленнее, чтобы хватило на дольше. Ронан уже закончил, скомкал салфетку и бросил ее на стол. Он откинулся на спинку стула, изучая меня взглядом серых глаз, которые в прежние времена так походили на акульи. Я заметил на его левой руке ободок обручального кольца, черного, с золотой прожилкой посередине.

– Поздравляю, – проговорил я, откусывая кусочек пиццы. – Его ведь сделала Шайло?

Ронан кивнул.

– Конечно.

– Она хорошая.

– Лучшая, – поправил меня Ронан, и я понял, что он говорил не о кольцах.

– Послушай, приятель…

Он перебил меня.

– Наркотики?

– Что?

– Сейчас полдень, а ты спал. Ты под кайфом?

– Неужели, судя по виду, я могу позволить себе наркотики? – спросил я, указывая на вонючие поношенные джинсы, футболку и старую отцовскую ветровку, настолько выцветшую, что теперь она казалась серой, а не синей.

Ронан пожал плечами.

– Ты просишь милостыню, и на эти деньги покупаешь наркотики. Или…

– Добываю их другим образом? – Я покачал головой. – Я держусь подальше от этого дерьма.

Я закатал рукава, чтобы показать ему руки, худые и белые, но чистые, без следов уколов. Я не знал, что, черт возьми, пытался доказать Венцу. Или зачем.

– Лекарства от головной боли вызывают сонливость. Это тебя устроит?

Ронан обдумал мои слова.

– Никаких наркотиков?

– Никаких.

Он кивнул и указал подбородком в сторону моей еды.

– Ты закончил?

– Почти.

Я, не торопясь, доел пиццу. Желудок разбух от еды и стакана содовой. Когда я закончил, Ронан выбросил пустые тарелки в мусорное ведро и указал на мой пакет:

– Забирай свои вещи. Поехали.

– Куда? – спросил я, шаркая за ним. – Дальше по дороге есть «Бен и Джерри». Это если захочешь сладкого, прежде чем меня избить.

– Никто не будет тебя бить, Дауд, – произнес он.

– Тогда какого хрена тебе от меня нужно?

Он остановился у обочины, где был припаркован черный пикап с таким же логотипом «Венц и Моралес». В кузове виднелись ведра с краской, доски и куча инструментов.

– Хочешь заставить меня работать? – фыркнул я. – Рыть себе могилу?

Ронан открыл пассажирскую дверцу.

– Увидим.

Мне оставалось лишь смотреть, к чему все это, черт возьми, приведет, поэтому забрался внутрь.

– Прощай, жестокий мир, – хихикнул я, махнув рукой в сторону улиц, которые называл домом.

Ронан отвез меня в жилой комплекс. Вывеска возле недавно заасфальтированной парковки гласила: «Клиффсайд». Внутри все сжалось. Здание изменилось с тех пор, как я видел его в последний раз. Теперь оно выглядело новым и довольно приличным. Но я узнал место, куда отец привез нас с Гримальди, чтобы поквитаться с Венцем за надпись на машине Майки.

– Слушай, приятель, я же сказал, – начал я. – Я признался. Извинился перед Шайло. Отсидел срок…