— Маткой. Это твой главный простаивающий орган, который шлет ошибочные сигналы в мозг. Ты поняла? Четко по делу: сколько пропало, столько получите, и никаких возвратов, иначе мы не подруги.

Ирина позвонила Эльке и с ходу выпалила:

— Они сказали, что мы не Ушастики, а дрянь неблагодарная, если ты денег не возьмешь. Я от себя добавлю: ты мне не сестра после этого!

— После чего, Ирочка?

— Если не возьмете наших денег от чистой души. А сколько надо? — со страхом спросила Ира.

Наше участие не потребовалось: тревога была ложной, банк не разорился, капиталы сохранились. Иногда случаются чудеса, и внезапные шоки оказываются холостыми залпами. Но психологическая помощь от поисков «откуда дует» остается.

Мы скоро выдохлись, сочиняя сценарий ужастика про мужчину, от взгляда которого я, слегка беременная, затрепетала и была почти готова, позови он, пойти следом. На почти я активно настаивала.

Первой заговорила Катя:

— Однова живем! Настена, имеешь право быть счастливой! Пошли всех на фиг и получай удовольствие.

— Уж ты у нас по части удовольствий эксперт! — набросилась на Катю Ирина. — Гебористка!

— Гедонистка, — машинально поправила я. — Человек, полагающий, что удовольствие — высшее благо и цель жизни. Мне кажется, у тебя, Настя, всегда были другие принципы.

— Не умничайте, — стояла на своем Катя. — Вам что, нравится, что Настька как ломовая лошадь? Впряглась и тянет, тянет…

— А воз и ныне там, — вырвалось у меня.

— Вот именно! — Катя расценила мои слова как поддержку. — Загнанных лошадей пристреливают. Каждой кобыле хочется хоть раз в жизни быть счастливой.

— С племенным кобелем, — из меня почему-то сыпались только реплики и ремарки.

— И-го-го, Катенька, — проржала ей в лицо Ирина.

— Перестаньте, — попросила Элька и, подбирая слова, медленно заговорила: — Настя, ты очень умная женщина, ты очень особая…

— Прямо из жития святых, — я хотела сказать серьезно, но получилось с сарказмом, который Катя мгновенно подхватила.

— Многие святые женщины в прошлом были проститутками.

— И не рассчитывай! — бросила ей Ира.

— Вы мне дадите сказать? — прижала кулачки к груди Элька. — Настя! Несмотря на свой ум и высокую нравственность, мне кажется, ты не знаешь некоторых вещей. Невозможно прожить с мужем, за которого ты вышла по любви, которого ты ценишь, уважаешь, о котором заботишься…

— От которого у тебя дети, — напомнила я.

— Да, дети. Это, возможно, самое главное, — продолжала Элька. — Так вот. Жить с этим человеком и однажды не встретить того, кто в определенный момент покажется тебе восхитительным, кто заставит сердце биться с неимоверной частотой…

— Хорошо говорит, — Ирина хотела шепнуть мне на ухо, но все услышали.

Элька посмотрела на сестру строго: «Помолчи!»

И закончила мысль:

— Такие встречи неизбежны. И все мы, девочки, это прекрасно знаем!

Катя, единственная, поаплодировала, остальные потупились.

Мне было пронзительно жаль Настю — стойкую, твердую, надежную, а сейчас расплавленную. Была железная женщина, а сейчас — лужа металла, из которой неизвестно что отольется-выкуется. Но точно известно — будет очень больно и тяжело.